Не говоря больше ни слова, принцесса покинула башню и стала поспешно спускаться вниз, надеясь оказаться в саду до тех пор, когда ее кинуться искать служанки или она понадобиться Ширин. В последнее время жена повелителя Босхана часто звала ее в свои покои. То ли, чтобы скрасить досуг, то ли, чтобы присматривать за женой сына. Тахира больше склонялась к второму варианту, но всегда шла к своей свекрови с улыбкой и делая вид, будто рада этим встречам.
И никто не знал, что в действительности творится у нее на сердце.
Все мои сны показались простым кошмаром. Долгим и нескончаемым кошмаром, в котором я то плыла в ледяной воде, то шла по горячему песку пустыни, чувствуя, как под ногами осыпается песок, обжигающий нежные ступни. И вот внезапно все закончилось и, выныривая из кошмара жаркой пустыни, я поняла, что лежу в каком-то незнакомом месте. Вокруг подступились каменные стены крошечной комнаты, а я на циновках из тростника, укрытая простыней по шею, смотрю в потолок, гладкий и серый, будто отшлифован умелыми руками каменщика.
Только когда попыталась пошевелиться, поняла, насколько все тело занемело. Тут же коже отдалось уколами множества игл, а низ живота опалило нестерпимой болью, и я все вспомнила…
Будто жуткие картины фресок перед глазами промелькнул вчерашний день.
Отъезд войска Шаккара…мое прощание с мужем и то, как отчаянно сдерживала слезы, чтобы он видел меня сильной и достойной носить имя его жены. Затем возвращение во Дворец по опустевшим улицам города и наш короткий разговор с аббасом. а дальше боль и темнота. Наверное, память щадила меня и вырвала кусок воспоминаний, наполненных ужасом от произошедшего.
Слабо застонала, повторив попытку приподняться и только теперь увидела странную фигуру, сидевшую у стены.
Аббас.
Сложив руки на груди, уронив голову, он дремал, сидя прямо на полу и вытянув вперед длинные ноги. Но стоило мне привстать, как мужчина тут же открыл глаза и распрямился, впившись в меня долгим взором.
— Майрам! — проговорил он и в мгновение ока оказался рядом. Широкая ладонь без стеснения легла на мою грудь, толкнула назад.
— Тебе ещё рано вставать! — произнес он сиплым от сна голосом.
— Где я? — с губ сорвались еле слышные слова. Мне и самой показалось, что я только вздохнула, но то ли аббас догадался о смысле фразы, то ли действительно, ухитрился расслышать, но ответ последовал незамедлительно.
— Я принес тебя в храм, — а затем более спокойное, — ты умирала и никто, кроме Исхана, не мог бы помочь.
— Что? — моргнула не понимающе.
— Лекари Вазира оказались беспомощны.