Принцесса уже достаточно хорошо выучила Дворец и знала, когда утром встают рабы. Самыми первыми просыпались те, кто работали на кухне, затем поднимались личные служанки и слуги… Дворец наполнится их тихими шагами уже совсем скоро. У Тахиры оставалось не так много времени, чтобы осуществить задуманное.
Когда акрам уснул, девушка еще долго лежала без сна. Его последние слова, сказанные перед тем, как мужчина уснул и этот поцелуй, такой бережный и нежный, заставили ее душу трепетать и сомневаться в принятом решении. Но принцесса сомневалась не долго. Она знала, что вряд ли сможет оказать большую помощь своему отцу и народу, но сидеть просто так, наслаждаясь миром и тишиной, когда люди, среди которых она выросла, уже, может быть сражаются и умирают, не могла.
Осторожно поднявшись с постели, Тахира змеей скользнула прочь от мужа, стараясь не сильно шуметь и не разбудить принца. Он конечно же, не отпустил бы ее, если бы знал, что задумала его молодая жена, а потому выход оставался только один — уходить самой, тайком.
«Я оставлю здесь свое сердце!» — подумала она и не удержавшись, бросила взгляд на акрама.
Во сне принц раскинул в стороны руки и теперь лежал, прекрасный в своей наготе и такой умиротворенный после ночи любви. Внутри самой принцессы бушевало пламя и где-то в глубине души, она испытывала удовлетворение от того, что уйдет. Ей претил гарем с его обычаями, встречи с Дилией, возомнившей себя уже повелительницей. Но более всего ее злил обман и то, как отнесся к своему слову Борхан.
— Прости, акрам! — еле слышно шепнула она и взяла вещи, пробираясь в смежную комнату. Там быстро переоделась и перекинула через плечо меч, а затем подошла к окну и вышла на балкон, бросив взгляд вниз.
Уходить через коридоры было опасно. Двери в ее покои охраняли слуги и вряд ли Тахире удалось бы обмануть девушек, да и как объяснить им, куда собралась госпожа в преддверии рассвета?
Тахира перебралась через балкон и повисла на руках, глядя вперед. Ниже находился еще один этаж с балконом, а уже под ними устрашающая пустота, упав с которой принцесса могла лишь покалечиться.
Раскачавшись, она прыгнула вперед и мягко, словно кошка на лапы, опустилась на плиты балкона. Огляделась, привычным движением поправив меч, чуть сползший на бок, усмехнулась памяти тела, которое безошибочно отреагировало на малейшее неудобство, а после посмотрела вперед.
Высокая арка уводила в большой зал, где обычно отдыхали наложницы. Завешенная тонкими тканями, дрожащими от едва уловимого колебания воздуха, эти шторы мешали принцессе рассмотреть то, что находилось внутри.