Ксения же теперь, сойдя в Афинах на берег и совместив полезное с приятным, отдохнет в Греции, пообщается с родственниками, а потом вернётся на личной яхте Михайловичей "Тамара" в Крым. А у Сандро теперь имелось свободное время для посещения одной горячей крошки с очень аппетитными выпуклостями в нужных местах… Кстати! А почему бы не заехать к ней прямо сейчас?
— Митяй, давай-ка на Мойку! — скомандовал водителю Великий князь.
Роскошный лимузин глубокого синего цвета компании "Фрезе и Яковлев" сменил направление движения и, периодически распугивая гудками извозчиков с их неторопливыми кобылами, двинулся к новой цели назначения.
12 сентября 1904 года
Михаил вышел из своего кабинета в Зимнем дворце в холл приемной. В ней толпилось немало всякого разного придворного народа. Раньше вся эта шушера весьма раздражала Михаила, но со временем он притерпелся и почти перестал обращать внимание на неё. Император хотел было пройти приемную насквозь, но беспрепятственно сделать ему это не удалось. Сначала к нему прицепился какой-то гвардейский полковник, которого однако легко удалось перенаправить в Канцелярию Его Императорского Величества, а потом проход загородили две фрейлины. Но не его двора, а двора Великой княгини Марии Павловны. Присев в реверансе, обе начали что-то щебетать о гибели Великого князя Кирилла Владимировича, но в итоге все свелось к толстому вопросу-намеку о том, когда же будет объявлен новый Цесаревич. Расфокусировав взгляд, как учил Михаила ещё в юности князь Агренев, Император заметил у стены в обществе двух придворных тетушку Михень, одетую в цвета траура, мать всех братьев Владимировичей, и сразу оценил весь этот спектакль.
"Тетя Михень, не успев оплакать одного сына, а уже стремится назначить Цесаревичем другого? Вы хотите спектакля? Ладно, пусть будет по-вашему", — подумал Михаил и ответил фрейлинам:
— Сударыни, я, как и вы, опечален и возмущен убийством моего двоюродного брата. Это неслыханно! Рука англо-японского наймита вырвала из наших рядов мужественного члена Фамилии, поехавшего на Дальний Восток дать решительный отпор наглому врагу. Вместе с моим братом-Цесаревичем погибли и другие достойные защитники Отечества. Следствие еще идет, и я пока не могу вам ничего сказать про его результаты. К сожалению, ввиду блокады Квантуна мы не смогли вывезти прах погибшего на родину, и моего брата пришлось предать той земле, которую он её защищал. Я уже подумываю, чтобы после войны переименовать порт Дальний в Кирилловск в честь сами понимаете кого. Младший брат Кирилла, Борис, также находится на Квантуне. И даже мог присутствовать в тот ужасный момент в том же особняке Алексеева, если бы не воинский долг. Могу ли я подвергать жизнь другого моего брата повышенной опасности, раз он тоже находится на блокированном полуострове? Нет, и ещё раз нет! И провести эвакуацию Великого князя Бориса мы пока тоже не можем. Назначать же Цесаревичем кого-то другого есть нарушение традиций и порядка наследования, закреплённого ещё моим предком Павлом Петровичем. Так что пока я вынужден взять паузу и не принимать никаких скоропалительных решений.