Однако, встретивший меня и Алексея в вестибюле улыбчивый уроженец Монголии послужил мне первым тревожным звоночком. Его поведение и приветствие на ломанном японском испортили первоначальное впечатление о заведении и настроение резко скакнуло в минус. После короткого диалога он указал нам на лестницу, ведущую наверх и предложил воспользоваться услугами именно верхнего зала, чему Лёха был несказанно обрадован.
— У них просто потрясающе готовят, а наверху ещё и публика собирается интересная. Место ведь популярное среди аристократии, нам будет полезно там засветиться. — шепнул он мне, поблагодарив администратора и увлекая меня наверх. Моя кислая мина на лице его только позабавило и, как мне показалось, всё пока что шло по его плану. И это несколько раздражало…
Поднявшиеся по лестнице посетители попадали в просторный зал, занимавший почти всю площадь второго этажа. Негромкая приятная музыка лилась из гармонично расположенных акустических колонок, заглушая речь сидящих за столиками людей или делая её трудно различимой для соседей. Пространства было так много, что нашлось место для почти трёх десятков столиков, небольшого танцпола, компактной сцены для «живой музыки» и длинной, во всю стену барной стойки. Эта стена, к слову, была единственной капитальной и призвана была отделить обеденный зал от кухни, остальные же представляли собой панорамные окна, разделенные лишь опорными столбами, стилизованными под сложенные из кирпича колонны. Поскольку ресторан находился на естественном возвышении городского рельефа, то через них можно было любоваться большей частью расположившегося внизу города. Я не рискнул к ним близко приближаться — не хотелось застыть перед раскинувшимся внизу городом на глазах у всех собравшихся.
Освещение тоже было довольно интересным, выделяя бар и столики островками неяркого тёплого света и оставляя пространство между ними в тени. Первый же взгляд на посетителей ресторана вызвал во мне смущение и определенную неловкость — на фоне изящно и со вкусом одетых людей, я в своём мундире смотрелся мягко говоря…бедным родственником.
— Ты не мог предупредить? Могли по пути заехать за приличной одеждой. — раздражённо прорычал я на ухо Алексею, но тот небрежно отмахнулся от меня.
— Не парься. Мундир остаётся мундиром в любой ситуации, даже такой скромный. Так что ты вполне прилично одет. — сказал он, вглядываясь в посетителей у дальнего окна и вдруг дёрнул меня за рукав, привлекая моё внимание: — Мне необходимо отойти, закажи пока что-нибудь. Или у бара посиди. Есть у меня один не самый приятный разговор, поэтому тебя с собой взять не могу. Справишься?