— Ич, ни, сан!
Связку из трёх ударов тень повторила безукоризненно — насыщенный серый силуэт на стене сделал синхронный со мной подшаг, выбросил два хлестких джеба на уровне головы предполагаемого противника и от души вложился в апперкот.
— Ши, го!
Два «нырка» под ответную комбинацию, прикрывая нижнюю часть лица сжатыми кулаками.
— Рок!
Неожиданный лоукик в область колена — мощный, резкий, калечащий. Тень повторяла всё идеально и не вызывая нареканий.
— Сич, хач!
Рывок вперёд, поглощая дистанцию, и прыжок на последнем шаге.
— Кю, дзю!
Вынос левого колена вперёд, скручивание корпуса, небольшой доворот и…вместо левого колена бьёт правое. Приземление. Поклон бессознательному противнику.
Тень повторила поклон и послушно замерла на стене, словно ожидая новых указаний. Однако на этом тренировка была закончена.
— Нокаут!!! И враг повержен! Приветствуйте нашего нового чемпиона! — сьехидничал дух предка, тихо хихикавший всю тренировку на задворках сознания.
Тонкая нить бахира со стихийным «теневым» окрасом беззвучно лопнула и на меня навалилась усталость. Точнее, целых две усталости — физическая и метафизическая. Поэтому я только и смог что вяло отмахнуться:
— Отстань, древний. Сам же сказал, чем больше повторений, тем на большее способна моя Тень.
— Сказал. — радостно согласился со мной дедушка. — И моё сердце полно трепетного счастья, что поучения не миновали твоей бестолковой головы. Глядишь лет через пять-десять из тебя выйдет настоящая «ночная тень»!
Откровенно говоря, в тот момент я перестал его слушать, зная что дед оседлал любимого конька, то есть рассуждения о том, что будет и том, что есть на данный момент. Статистика неумолима и по ней выходило, что у меня было как минимум минут пять, прежде чем начнется конструктив. Поэтому, продолжая вполуха мониторить его бубнеж, я прошёлся по комнате и выключил свет, оглядывая своё скромное жилище критическим взглядом.
Надо было что-то менять. Как минимум, подыскать место для дополнительных тренировок. Трещины в стенах от постоянных манипуляций бахиром разрослись до таких масштабов, что стали элементом декора в стиле «разруха и обветшалость» — сложная, разветвленная сеточка миниканьонов грозила перерасти в нечто большее и обвалиться ко всем чертям.
— А какое рвение ты проявляешь к учебе! Я восхищён! Раненый, да ещё и в выходной. В свой единственный выходной!
Что-то в его монологе резануло мой слух, привлекая внимание, но что именно? Стянув с себя мокрую от пота майку и прихватив полотенце, я вышел в коридор, направляясь к общей душевой.