— Лео, вот ещё несколько фланелевых и одна шёл… — проговорила Мэйли, бесцеремонно вламываясь ко мне в примерочную.
Стоило бы отметить, что в этом магазине примерочные были скорее небольшими комнатами с капитальными стенами, дверью на входе и довольно провоцирующим на вид кожаным диванчиком. Я стоял перед большим ростовым зеркалом, переругиваясь с отражением, и продолжал перебирать варианты под уже отобранные мной джинсы из мягкого денима, словно выгоревшего на солнце до белизны. Рубашка на моих плечах оказалась на размер больше, и я даже не стал её застёгивать, как раз собирался снять, когда ворвалась Мэй.
— Спасибо. — кивнул я ей в знак признательности и попытался изъять у неё из рук вешалки с рубашками, но не тут-то было. Мэй вцепилась в них, как утопающий в спасательный круг. — Что с тобой происходит? Хэлло, меня кто-нибудь слышит?
Для верности воздействия пришлось помахать рукой у неё перед глазами. Причин впадать в такой ступор я просто не видел — мой полуобнажённый торс, проглядывающий между распахнутыми полами рубашки не должен был так явно смутить девушку. Хотя… кто знает, что у неё там на уме?
— Откуда у тебя это? — спросила она, справившись с собой и ткнув указательным пальцем мне в область сердца, туда, где смугловатую кожу пересекал уродливый толстый шрам.
— О! Так вот что на тебя так повлияло. Не обращай внимания, он только выглядит страшно. — я попробовал отговориться, но столкнувшись с требовательным взглядом тёмных бездн её глаз, решил, что можно и сдаться. Разок. — Помнишь зажигалку? Подарок от друзей её бывшего владельца.
Мэй только неверяще покачала головой и неожиданно для меня запустила руки под рубашку, заставляя тем самым деталь одежды дать ей больше обзора.
— А остальные шрамы откуда?! Откуда вообще у тебя их столько?! Ты похож на древнего варвара из воинственного племени, а не на цивилизованного человека! — возмутилась она, тыча пальцем мне в оголенные торс, плечи, руки и шею. — А татуировка? Разве клан Дракона в Японии не был уничтожен?
Стоит заметить, что отчасти она была права. Шрамов на мне было излишне много для семнадцати лет. Около десятка. И это если учесть, что оставлял я только те, которые получал в битвах, то есть дуэльные раны на моем теле следов не имели, их я попросил не оставлять. Про татуировку и вовсе сказать было нечего.
— Много будешь знать — скоро состаришься! — блеснул я знанием русского фольклора и тут же подвергся нападению с её стороны. Острый кулачок основательно прошёлся по моим рёбрам, прежде чем Мэй успокоилась.
Никогда до этого я не чувствовал на себе чужой взгляд. Стоя рядом, всего в полуметре, она медленно, с чувством, с толком, с расстановкой ощупывала меня глазами, пуская табуны мурашек вдоль позвоночника этими «прикосновениями». Невольно выпрямившись и расправив плечи, я заслужил её одобрительный взгляд и Мэй перешла к другому способу познания — тактильному. Тонкие нежные пальцы касались не только шрамов, они повторяли линии рисунка на моей коже, словно подмечали какие-то детали или пытались исправить одной только ей видимые огрехи. Но даже такие целомудренные касания действовали на меня как мулета тореадора раздразнивает быка — участился пульс, стало трудно дышать, от волнения пересохло в горле. Рубашка и вовсе сместилась на плечи, чтобы в итоге просто соскользнуть на пол. Двусмысленная и очень приятная ситуация, объяснить которую одним только любопытством девушки я себе не мог.