Я только кивнул и расслабился, всеми фибрами души поглощая мгновения отдыха и близость привлекательной девушки. Эта страна научила меня многому. В том числе — ценить подобные моменты…
***
Стоит признать — вечер удался на славу. И неважно было, что в стремительно набиравшем обороты романе необходимо было придерживать свои желания в узде, да и день грядущий готовил очередные заботы и волнения, всё это отошло ненадолго на второй план и лишь изредка глас благоразумия невразумительно пищал что-то ханженски добродетельное, становясь гласом вопиющего в пустыне и не слишком мешая ушедшему в отгул сознанию. Завершение приключения ознаменовал на диво своевременный звонок от отца Мэйли.
Девушка почти моментально стряхнула с себя лёгкое опьянение, причиной которого скорее был я, а не алкоголь, и деловито засобиралась домой. Алексей же не оставил девушек без внимания и заботы, взвалив на свои плечи благородную обязанность по доставке прекрасных созданий на место постоянной дислокации.
Озвучив намерения именно в такой форме, он развил бурную деятельность и с удивлением обнаружил, что я остался стоять на улице и не собираюсь ехать с ним.
— Не понял? У тебя другие планы на ночь, Лео?
— Да, друг мой. Хочу немного проветриться. И навестить тех, кто заботится обо мне. В последнее время я почему-то преступно избегал этой священной обязанности.
— Заслушаться можно, так складно поёшь! Моя школа! Удачи! — староста смахнул скупую притворную слезу и повернулся к прелестным пассажирам: — Леди! Мой друг остаётся ждать своего скакуна, а наш транспорт отправляется и проследует до конечной без остановки! Спасибо что пользуетесь услугами нашего…
Поскольку слушать Соколова можно до бесконечности, я только отмахнулся и, поплотнее запахнувшись в недавно приобретенное строгое пальто цвета ночи и «поставив» воротник, зашагал по наполненной редкими прохожими улице.
Душа требовала одиночества. И тишины.
Со времени моей последней прогулки по ночному городу минуло достаточно времени, чтобы воспоминания о ней потускнели.
Повторение уже «пройденного» материала впервые не навевало скуки — изучать город изнутри мне нравилось значительно больше, чем через стекло автомобиля. И я приступил к проверенному и более качественному способу познания действительности. Нам даны не только глаза, мы способны не только смотреть, но и воспринимать мир чуть иначе — значительно глубже и шире, познавая его восприятием души.
Узорчатая мостовая, слегка припорошенная снегом, вела меня не хуже чем на это была способна путеводная нить Ариадны. Выписывая сложные вензеля, не избегая тёмных переулков и практически без остановки я обошёл весь княжеский сектор, насквозь прошёл сонливый «спальный» район и неожиданно очутился на краю набережной, будучи уверен — меня привели в это место, а точнее показали.