— У тебя большое сердце или расчетливый и холодный ум, Лео. Даже не знаю, что было бы предпочтительнее. Я бы его так быстро не простил. — сказал он, отчаянно борясь с зевотой. — Раз уж ты так категорично настроен причинять добро, захвати с собой еды. Он оценит это выше, чем чтобы то ни было. Ну, ты и сам должен помнить, как там ужасно кормят, а жрать ему хочется сейчас неимоверно. Регенерация — она такая прожорливая сука…
Поступая согласно его мудрым советам, в палату к варягу я проник, нагруженный двумя пакетами с различной снедью, не мудрствуя лукаво, скупив большую часть ассортимента в школьной столовой. Пациент выглядел…голодным, но вполне здоровым. Нанесенные гравитационными ударами внутренние повреждения организма уже успели сойти на нет, Хельги выспался и вполне мог бы выйти из медчасти, если бы не распоряжение его отца.
— Хэй-хэй, болезный! Как ты тут? — поприветствовал я недавнего противника, сверлящего меня внимательным взглядом. Пакеты с пищей я выгрузил ему на кровать, с краешка, отгородив его ими от себя и предоставив ароматам ещё теплых блюд достигнуть его носа и сделать за меня половину дела. — На своей шкуре знаю, как здесь бывает несладко. Это всё тебе…
Парень смутился и сел на кровати, поджав под себя ноги. Взъерошил распущенные против обычного волосы на затылке, окончательно превратив прическу в воронье гнездо, задумчиво посмотрел на меня и сказал:
— Мне жаль, что я наговорил тебе лишнего. Это недостойное поведение. Я был неправ. Примешь ли ты мои извинения?
— А это твои извинения или твоего отца? — уточнил я, не удержав язык от колкости.
Варяг вздрогнул как от удара, к его лицу прилила кровь, а мне стало стыдно. Очень стыдно, что я веду себя недостойно с вполне заслуживающим уважения противником.
— Отец мне всё объяснил ещё до дуэли, так что… Не сомневайся.
— Умение признавать собственные ошибки — это несомненное достоинство человека. Твои извинения приняты. — спокойно сказал я и улыбнулся, протянув ему руку для рукопожатия. Хельги ответил на жест примерения с неподдельной радостью, просветлел лицом и облегченно вздохнул. А я не выдержал и добавил: — Ешь уже, я отсюда слышу, как сильно урчит твой желудок. Сам на такой диете чуть не волком выл.
Упрашивать голодного пациента мне не пришлось — уже спустя несколько секунд зашуршал целлофан одного из пакетов и в воздухе поплыл густой аромат наваристого гуляша с картофельным пюре. Я притянул стоявший поблизости стул, уселся рядом с кроватью и внимательно пригляделся к парню, стараясь понять, что именно упустил в тот день, когда составлял о нём первоначальное мнение.