На страницах этой книги приведено немало названий известных духов различных марок. Сделано это, любезный читатель, не в целях рекламы, а из-за того, что большая часть из них сыграла видную роль в развитии ароматического искусства.
Но прошли годы, и многие из них, к сожалению, стали не тем, чем они были при жизни их создателей. И был совершенно прав тот остроумный парфюмер, который как-то сказал:
"Да, название этих духов все то же, но их качество, увы, изменилось непонятным образом!..."
Книгу эту посвящаю сестре моей, Ольге, в память нашего детства, нашей Ялты. Благодарю за ту помощь, которую она оказала мне в этой работе. Моему учителю и другу Эрнесту Эдуардовичу Бо — "величайшему парфюмеру Франции", создателю прославленных и безупречных "Шанель № 5" и других духов... А также всем читателям, которым дорога благоуханная прелесть цветов и понятна ароматичная тонкость духов.
Париж, 1953-1965.
ЧАСТЬ 1
К. М. Веригин. Благоуханность. Воспоминания парфюмера.
Первые годы. Тепло и холод.
Там русский дух... там Русью пахнет!
И я там был, и мед я пил;
У моря видел дуб зеленый;
Под ним сидел и кот ученый
Свои мне сказки говорил.
А. С. Пушкин.
Родился я в Петербурге и провел первые годы жизни то там, то в имениях моих родителей на севере России, в Уфимской и Симбирской губерниях. Оттого все ранние мои воспоминания связаны с впечатлениями холода и тепла, с запахами мороза, снега, щиплющего ноздри легкого ледяного воздуха.
Но один есть в мире запах,
И одна есть в мире нега,
Это русский зимний полдень,
Это русский запах снега.
Дон Аминадо.
Что может быть ярче воспоминаний детства! Вижу ослепительный блеск солнечного полдня, слышу скрип шагов по снегу, чувствую благоухающую невесомость морозного ветерка. Все вокруг — словно воплощенная сказка, и живительной бодростью наполняется мое детское сердце. Мишу, Ольгу, меня выводят на прогулку. Мы с братом следуем за гувернанткой-француженкой; сестру, крошку Ольгу, няня выносит на руках. Несмотря на мороз, нам тепло, даже жарко; пушистые меховые валенки и башлыки плотно укутывают нас, и мы чем-то похожи на маленьких неуклюжих медвежат. Марсалка — охотничий пес нашего отца — бежит тут же, прыгает, ныряет в снег и заливается радостным лаем. Нам так же весело, как и ему: хочется шалить, смеяться, кричать и кувыркаться, разбрасывая вокруг себя легкий, сияющий снег. Все искрится вокруг нас; иней на деревьях, ледяные сосульки и ледышки, воротнички наших шубок и кончики ресниц, и самое наше сердце, не знающее еще ни грусти, ни печали, сияет и искрится, все пронизанное светом.