— Парни, — сказал я, повесив трубку, — дайте мне 500 долларов, и я подпишу, что вы стекла просто для красоты поставили.
Оскорбленные такой наглостью «слоны» один за другим вышли вон, сели в микроавтобус и укатили к себе в Голливуд. Больше я их никогда не видел, а стекла до сих пор там стоят — пожелтели только.
Ужасно эта кличка не нравилась Яше, но ничего поделать он не мог. А дело было так. Однажды утром он открывал свой ювелирный магазин в Голливуде, а рядом праздно терся ранний посетитель. Яша привычно поднял железную штору, открыл стеклянную дверь, открыл железную, как вдруг ощутил, что этот посетитель сидит у него на спине и пребольно сжимает локтем горло. Вместе с наездником рысью помчался Яша вглубь магазина, где лежала тяжелая стальная палка для правки золотых колец. Однако, добежав до кассы, Яша встал как вкопанный. Под ящиком кассы у него лежал револьвер. Яша задыхался и уже почти ничего не видел. Он вдруг отчетливо осознал, что, даже добежав до палки, он может ее просто не найти. Схватил револьвер, сунул его себе под мышку и нажал спуск. Раздался негромкий хлопок, локоть, сжимавший горло, разогнулся, и вот наездник-неудачник уже лежит на полу, мелко трясется и хрипит. Лицо у него стало фиолетового цвета, да такого, что приехавшие полицейские не могли понять, к какой расе он принадлежит, и записали убитого негром, хотя в магазин на Яше он въехал вполне себе белым.
— И вот что странно, — говорит Яков, — из него не вылилось ни капельки крови!
— Действительно странно, — отвечаю я, — какой же ты убийца без крови-то? Я б тебя звал Яша-Синдбад.
— Какой такой Синдбад? Что за Синдбад? — встревожился Яша.
— Да фигня — не заморачивайся! Сделай лучше еще кофе.
Хороший человек был Яша-убийца. Приветливый и доброжелательный.
Помер вот от рака в прошлом году.
Пришел ко мне в магазин хитренький вьетнамец Луи. Я не видал его лет 15, но узнал сразу — азиаты не сильно меняются. Вот и Луи чуть пригнулся, да вокруг узких глаз образовались мешочки. Сколько ему сейчас? Под 80, наверное.
— Здорово, Луи!
Он смотрит на меня в замешательстве — не узнает, старый.
— Алекс! Ты, что ли? Седой стал! А мне сказали — ты продал этот бизнес.
— Врут все, — хихикаю я, и Луи тоже смеется — он рад меня видеть.
— А я до сих пор этот Rolex ношу, — показывает он свои часы, но я, к стыду, не помню эту историю и увожу разговор:
— Как твоя недвижимость?
Вьетнамец долго и обстоятельно рассказывает о своих успехах. Когда-то у него были барачного типа трехэтажные многоквартирники в Голливуде, а я только входил в тему.