— Что же он такой белый-то? — прошептал он.
— Кровь, похоже, не сворачивалась. Больной был, — предположил Солодов и добавил: — Он что — левша?
— Н-не знаю даже. Почему?
— У него следы краски на левой руке. И где бритва?
— Да он сидит на ней — вон видно ручку перламутровую.
— Уходим?
— Нет. Надо записку поискать.
Еще с полчаса они отрешенно бродили по квартире, заглядывая за мебель, осторожно, в перчатках двигая и возвращая на место предметы. В голове у них бродили одни и те же мысли: «Ах, если бы этот труп образовался до побега! Как хорошо, как удачно легли бы карты — все нашло бы свое объяснение, все бы сошлось как нельзя лучше — мразь племянник совершает убийство и бежит, чтоб избежать ответственности. Простая, такая русская, такая привычная всем бытовуха. Эх-эх…»
Никакой записки, кроме той, что на обоях, оперативники не нашли и покинули квартиру, оставив дверь настежь открытой. Из телефона-автомата Солодов позвонил 02, сказал, не представляясь, что у соседа сломана дверь и надо бы проверить — запишите, пожалуйста, адрес, пришлите наряд. И повесил трубку. Оперативники молча сели в машину. Водитель вопросительно посмотрел, но ничего не сказал, а Солодов вынул из кармана квадратик бумаги, которым была прижата дверь квартиры бармена, развернул и начал читать. Валов на заднем сидении заметно занервничал.
— Это мне? Это обо мне? — наконец не выдержал он.
— Почти. Это ментам. Но о тебе. Точнее, о нас всех. На — выйди и сожги.
…
— Но поймите же, господин Лемке, — ваш подопечный оказался замешан в преступном деянии, и случилось это, как мы все понимаем, на советской территории — почему же германская сторона препятствует допросу потерпевшего?
— Господин Рюб ни в коей мере не считает себя потерпевшим. Напротив — он глубоко раскаивается и даже готов компенсировать ремонт двери в туалете аэропорта.
— Хорошо, но где же его верхняя одежда? Бумажник? Билет, наконец?! Ведь очевидно же, что все это было похищено и мы обязаны найти грабителей.
— Мой подопечный, как вы его назвали, так не считает. Он полагает, что все перечисленное могло быть им оставлено в любой другой кабинке туалета и впоследствии подобрано кем-то. Ведь находка не является правонарушением?
— Нашедший обязан был сдать эти вещи работникам аэро…
— Ну вот теперь вы и сами видите, что проблема лежит между подобравшим куртку с бумажником и работниками аэропорта и тут уже мой подопечный ничем помочь не может! Нет никаких причин чинить Мартину Рюбу препятствия по возвращению его на родину — я говорю это от имени господина Андреаса Майер-Ландрут, чрезвычайного и полномочного посла Федеративной Республики Германии.