— Ни о каких препятствиях, господин Лемке, речь тут не идет — доведите эту простую мысль до своего руководства. Правоохранительные органы нашей страны выполняют свою работу, пытаясь разобраться в этом печальном инциденте с гражданином ФРГ, с тем чтобы не допустить подобных происшествий в будущем.
— Мы все делаем свою работу. Мартин Рюб вылетит сегодня домой и уже через несколько дней сможет дать какие-то пояснения вам по телефону. Всего доброго, господа.
— До свидания.
Мартин два дня пролежал с сотрясением мозга в клинике при посольстве ФРГ и, не закончив лечение, вылетел домой. Никаких официальных объяснений по поводу произошедшего с ним в ночь с третьего на четвертое декабря он не дал. Все последующие попытки контактов письменно или по телефону оставил без внимания.
В понедельник, седьмого декабря 1981 года, в кабинете Андропова по этому происшествию было проведено экстренное совещание. Докладчиком вместо отстраненного начальника управления «Т» выступил генерал-полковник Алидин — начальник УКГБ по Москве и Московской области.
— Виктор Иванович! Не нужно мне пересказывать всю историю — я внимательно прочитал справку, — прервал его Андропов, — скажи мне свое мнение: мог этот грузчик иметь отношение к зарубежным спецслужбам?
— Нет. Я в такую возможность не верю. Молод слишком.
— Это не довод. Что скажет контрразведка? — обратился Андропов к начальнику Второго главного управления Григоренко.
— Выводы делать рано, но по той информации, что мы имеем сегодня, фигурант практически все три последних года находился в казарменных условиях и был окружен большим количеством людей. Нет никаких данных не только о возможной вербовке, но и вообще о каких-либо контактах с иностранцами. Тем не менее я приказал не использовать региональные управления и командировал в Еланскую дивизию, где фигурант проходил срочную службу, и Находкинское училище сотрудников центрального аппарата — они опросят сослуживцев, соберут информацию и документы.
— Очень правильное решение, Григорий Федорович. Позволит, кроме прочего, уменьшить огласку. Что решили с сотрудниками?
— Валова увольняем. С Солодовым сложнее — он не подписывал допуск перебежчика к работе в зоне вылета и вообще находился в отпуске. Характеризуется только положительно, прекрасный агентурист.
— Увольнять никого нельзя, — неожиданно заявил Андропов, — иначе огласки нам не избежать. Верните этого Валова в аэропорт — увольте через месяц-два, когда стихнут разговоры. При передаче его агентуры новому сотруднику следует подчеркивать, что Валов отправлен на повышение — это очень важно для нейтрализации возможных слухов. У всех причастных отобрать подписки о неразглашении, в ходе бесед намекать, что все идет по плану и, если кто и оказался на Западе, — то так и задумывалось органами и нет никакой необходимости делиться этой историей с друзьями.