Федор Толстой по прозвищу Американец
интересный был человек. Авантюрист, храбрый солдат, путешественник, игрок и, по слухам, шулер. О его приключениях долго можно рассказывать. Характер же у него был такой, что знаменитый Крузенштерн этого Федора с корабля высадил на Камчатке за безумно наглые выходки – и тот потом жил у северного народа в племени, а потом пешком до Петербурга добирался. Женат был на цыганке – невероятный брак по тем временам. Сначала состоял с ней в незаконной связи, а потом хотел застрелиться из-за карточного долга, но содержанка-цыганка его спасла. Она все деньги, которые Толстой ей давал, копила на черный день – для него. И спасла этими деньгами от смерти своего любимого. Он на ней женился, а она родила ему много детей – в целом брак оказался счастливым.
Только вот дети умирали один за другим. И Федор Толстой отлично понимал, почему такое происходит. Когда умер одиннадцатый ребенок, он вздохнул с облегчением и сказал, что хотя бы любимец в живых останется. Все, мы квиты.
Он, хоть и шулер был, знал, что долги надо платить. Потому и хотел когда-то застрелиться – чтобы позора избежать. Играй как хочешь, если можно обмануть – обмани, припрячь крапленого туза в рукаве, но если проиграл – плати долги. Все долги записываются. И он все свои долги записывал. Странным образом, но вот такая у него была привычка.
Американец был еще и бретером, дуэлянтом. Тогда в дуэлях ничего плохого не видели, даже приветствовались они в среде военных. Оскорбил вас человек, сказал что-то не подумав или умышленно задел – надобно вызвать его на дуэль. Иначе вы обесчещены и никто с вами здороваться не будет. И из полка выгонят, и на бал не пригласят, и в дом не пустят. Федор Толстой с большим удовольствием всех вызывал на дуэли. Он отлично стрелял и фехтовал и ссоры заводил умело. Однажды чуть с Пушкиным дуэль не устроил, но, по стечению обстоятельств, удалось поединка избежать. Федор Толстой был жестоким и неистовым человеком. Никого не щадил. И за пустячные обиды убил на дуэлях одиннадцать человек – он их поименно записывал в книжечку, в «синодик». Конечно, он убил на войне, в сражениях гораздо больше – но это он не считал. Это война была. А вот на дуэли вызвал и убил ни за что одиннадцать человек. За пустяки, в сущности. За слова или косой взгляд, за шутку или неудачный комментарий, так сказать.
И вот, когда у него умирал ребенок, он доставал книжечку и имя убитого вычеркивал. И писал, как в карточной игре: «квиты». Заплачен долг. Одиннадцать человек убил – одиннадцать детей умерло. Такой страшный, но точный счет он вел. Потому что за все надо платить. И долги нас заплатить все равно заставят, никуда не денешься. И в глубине души каждый знает, сколько он должен и за что. Даже если находит оправдания и объяснения своим поступкам. Все равно итог будет такой: «квиты». Заплачено. Или, как раньше писали безграмотно, «уплочено».