— Что ты была вынуждена делать? Врать мне?
— Джаред, я скрывала правду ради Сиенны.
— Но почему?
— Отец пригрозил, что отнимет ее у меня через суд. Я испугалась и сбежала. Последний год выдался для меня просто ужасным, и я…
— Ты хоть вдова?
— Боже, да. Я бы не стала говорить неправду в таких вещах. Все, что я рассказывала тебе о своей жизни, было правдой.
— Но ты врала во всем остальном. Ты не доверяла мне. Ты не сказала мне правду. И ты знала, как сильно я ненавижу ложь.
Белла вздрогнула. Джаред сравнивал ее с Хелен, женщиной, которая разбила ему сердце и из‑за которой он разучился доверять. И теперь он ставил Беллу в один ряд с этой ужасной лживой особой.
По ее щекам потекли слезы. Она ни за что не хотела ранить чувства Джареда. Она любила его, но сейчас не могла просить даже о том, чтобы остаться с ним в дружеских отношениях.
— Я… я не могла рисковать.
— Я больше никогда не смогу верить тебе, — холодно ответил он, и его лицо стало каким‑то чужим. — Я считал тебя идеальной. Моим совершенным ангелом. Ты спасла мне жизнь, и я всегда буду тебе благодарен за это… — Он опустился на кровать, и его плечи поникли. — Нам не суждено было быть вместе.
— Нет. Теперь я это знаю. Но, Джаред, я не хотела, чтобы все закончилось вот так. Я собиралась сказать тебе правду.
Он презрительно фыркнул.
— Поверь мне.
Для Беллы смыслом ее жизни была Сиенна, и она не могла подвергать ее опасности рядом с Джаредом. Даже если бы он смог простить ее, у них бы все равно ничего не получилось. Они по‑разному смотрели на жизнь. И пусть сердце Беллы разрывалось от боли, она не могла не признать этот факт.
— Думаю, нам с Сиенной лучше уехать.
Он опустил голову и кивнул.
— Тебе хоть есть куда пойти, Франческа? — Джаред подчеркнуто холодно произнес ее настоящее имя.
— Я вернусь в Сан‑Франциско.
Он снова кивнул.
— Я беспокоюсь только о Сиенне, — с горечью произнес он. — Мне бы хотелось попрощаться с ней.
— Конечно, — тяжело сглотнула Белла.
Она какое‑то время смотрела на Джареда, но он упрямо избегал ее взгляда. Между ними все было кончено, и ей хотелось кричать от боли.
— Мне ужасно жаль, — повторила Белла. — Прощай, Джаред.
Он ничего не сказал, но когда она вышла в коридор, то услышала громкий звон разбитого стекла. А потом до ее ушей долетела отборная ругань Джареда.
Но Белла продолжила свой путь, с трудом переставляя ноги и чувствуя себя такой же разбитой, как та лампа, которая только что была разбита о стену спальни Джареда.
Белла стояла у окна в отцовской библиотеке и смотрела перед собой невидящим взглядом. До Рождества оставалось три дня, но ее настроение было далеко не праздничным. Она притворялась радостной только ради дочки, которая пришла в восторг от дедушкиной белоснежной елки, под которой лежала гора подарков.