— Мама звонила! А ты всё спишь!
— Как у неё дела? — не открывая глаз, хриплым со сна голосом спрашиваю я.
— Мама сказала, что у неё всё хорошо. Хочет домой.
Нормально, — думаю я про себя. — Чё тогда было меня будить, если всё нормально?
— Мама сказала, что господин СанХён только что перевёл ей на счёт тридцать восемь миллионов, семьсот двадцать пять тысяч вон…
С чего бы это вдруг? Чё за деньги? Шеф передумал? Отступные за беспокойство? Хм …
— … маме сказали, что это твои роялти за полгода. В бухгалтерии «FAN Entertainment» как-то выравнивают платежи и деньги тебе теперь будут платить два раза в год, в начале каждого полугодия…
Вау! Шеф — красавчик! Я думал сейчас из него придётся каждую вону выцарапывать, а он честно ведёт дела. Заплатил мне мои причитающиеся авторские. Интересно, он из них хоть какие-то мои штрафы вычел, или нет? Нужно будет узнать…
— … только посмотри, как к тебе хорошо относятся в агентстве! — продолжает буробить СунОк уча меня жизни. — Так хорошо тебе платят. Если бы ты держала свой язык за зубами…
— Это не агентство такое хорошее, — говорю я ей садясь на постели и открывая глаза. — Это я такая умная. Это мои авторские отчисления, которые у меня никто не отнимет, пока я жива. И даже если я умру, они останутся моими. Напишу в завещании твоих детей своими правопреемниками, будут получать они, пока семьдесят лет не пройдёт. На память от тётки…
Осёкшись с нравоучениями СунОк изумлённо смотрит на меня.
— Предлагаю полученную сумму — пропить! — вношу я смелое предложение и добавляю уточнение. — Целиком.
Онни от неожиданности икает.
— Вообще охренела уже совсем! — возмущается она, совладав с дыханием. — Водку пьёшь! МИД страны критикуешь! Из агентства выгнали! Как ты дальше жить собираешься?
— Нормально собираюсь. — отвечаю я. — Тридцать восемь тысяч долларов, поделить на шесть месяцев, это по шесть миллионов вон в месяц выходит. Чистыми. Налоги с них СанХён уже за меня заплатил. А через шесть месяцев ещё авторских накапает. Не пропаду…
Онни, секунд пять озадачено смотрит на меня. Я смотрю на неё, стараясь сделать невинное выражение лица.
— Ты чё, вообще уже работать не будешь, что ли? — удивляется она.
— Почему? Буду. — обещаю я. — На виллу с кадиллаком в гараже, шести тысяч в месяц не хватит. Шесть тысяч — это только в выборе лапши себе можно не отказывать.
— Мы все втроём жили меньше чем на два миллиона вон в месяц. — нахмурившись, говорит онни.
— Пора кончать с этой порочной практикой. — говорю я, поняв, что мои понты онни задели и решив сменить тему. — Вкусно есть, много спать и заботится о своём здоровье. Я пить хочу. Есть вода?