Борис шагнул было к знакомой двери под вывеской «Спортивный клуб «Дружба»», но Клык придержал его за плечо:
— Нет, Боря, нам не сюда. Двери в настоящую мужскую жизнь — они, знаешь, без вывески.
Мотнув головой, он шагнул к неприметной двери неподалеку — железной, в струпьях облупившейся краски и ржавых потеках. Возле нее дежурил здоровяк в тренировочном костюме. На бритой голове резко выделялись многочисленные шрамы, из-под фуфайки виднелась часть татуировки — обвивающий мускулистую шею парня хвост не то змеи, не то дракона.
— Это со мной, — бросил Клык, едва замедлив шаг.
Неожиданно проворно для своей комплекции и кажущейся флегматичности здоровяк повернулся, замок щелкнул, и ржавая дверь распахнулась — мягко, без ожидаемого лязга, почти беззвучно. Облицованный розовато-серым мрамором недлинный коридор казался просторнее из-за зеркального потолка, в котором отражались вделанные в пол светильники. Коридор упирался в еще одну дверь — явно бронированную. Клык провел по электронному замку извлеченной из кармана картой, дверь коротко пискнула и уехала в стену.
Стал слышен отдаленный шум: возгласы, крики, надрывный женский смех, топот ног, даже звон стекла.
Клык тронул Бориса за локоть:
— Братца твоего я где-нибудь в уголочке пристрою, чтоб глаза никому не мозолил. А ты давай со мной, в тренировочный зал. Переодевайся, разминайся, ну, сам знаешь. Только учти, с тобой пока еще ничего не решено. Как Босс скажет, так и будет. Даст «добро» — будешь сегодня драться, ну а нет — отложим твое свидание с судьбой до лучших времен. Кстати, о лучших временах. У тебя выпускной-то вечер когда? — он оглянулся на Глеба. — В смысле, у вас.
— Послезавтра, — коротко доложил Борис, пристально и жадно вглядывавшийся в полуоткрытую дверь поодаль — оттуда несся тот самый гомон, и даже можно было разглядеть мелькавшие над возвышением ринга блестящие от пота торсы борцов.
Клык усмехнулся:
— Что, уже бьешь копытом, рвешься в бой? А если тебе сегодня личико-то разукрасят? Как на гулянку пойдешь?
— Подумаешь! — фыркнул Борис. — Ну, припудрюсь. Или, — он тоже ухмыльнулся, — маску карнавальную напялю, вроде как для веселья.
— Маску Супермена? — подхватил шутку Глеб, но голос его звучал мрачновато.
— Буратино! — буркнул Борис, облизнув внезапно пересохшие губы.
— Ну смотри, физиономия твоя, — равнодушно согласился Клык. — А то еще не поздно назад отыграть.
— Назад только раки пятятся, — резко выдохнул Борис. Глаза его из-под прихмуренных сосредоточенно бровей глядели остро, чуть ли не зло. Ноздри слегка раздулись, чуя дыхание близкой схватки: резкий запах «адреналинового» пота, чуть разбавленный подвальной сыростью, алкогольными парами и табачным чадом. Запах настоящей — взрослой! — жизни, доселе запретной и недосягаемой. Сегодня, сегодня он в нее шагнет. Да что там шагнет — окунется. Станет ее частью, нет, не частью — хозяином. Теперь это будет его собственная жизнь. И на пути к ней он разнесет в пыль любую помеху… Или его разнесут… Ну нет, этого не случится, не может случиться!