— Ты пшикалку-то свою не забыл? — спросил вдруг Борис. — Здесь накурено, как в последней пивнушке, как бы твоя астма тебя не скрутила.
— Ай, молодец! — Глеб сердито дернул плечом. — Вспомнил про брата. Вот вовремя! Про Аленку не вспомнил? Что она скажет, когда…
— Тц-ц! — Борис, приостановившись. — Когда надо, узнает, а пока смотри у меня! Да не дрейфь, я в порядке. Это они… ну, они еще не знают, кого в берлогу пускают…
Нет, в нем не было ни самоуверенности, ни дурного, от непонимания опасности, щенячьего задора. Он просто знал, что победит. И сегодня, и завтра, и когда угодно. Потому что так, как он, не может никто. Борис и сам не знал, откуда в нем взялась эта странная способность, но, когда он дрался, время как будто растягивалось, все вокруг становилось как в замедленной съемке. Вот противник делает обманный финт, вот выходит на удар… Ему, противнику, кажется, что его движения молниеносно стремительны, и, собственно, так оно и есть. Но для Бориса эта «стремительность» превращалась в цепочку стоп-кадров: щелк-щелк-щелк — разложенный на стадии обманный нырок, щелк-щелк-щелк — медленный, как полумертвый замах, потом удар… Рука «летит» сквозь вязкий плотный воздух… но Бориса в точке удара уже нет! Ушел. И не просто ушел — успел перегруппироваться и поймать соперника на встречный удар. Упс! И не успевший ничего понять бедолага, пытаясь сфокусировать расплывающийся взгляд, жадно хватает ускользающий воздух.
Борис никому, даже Глебу, даже Аленке, не рассказывал про свою странную способность. Боялся сглазить. Покопался, правда, в научных, спортивных и медицинских книжках, но так ничего и не нашел. Почти ничего. Попалось описание нескольких похожих случаев, но что это за аномалия, откуда берется и, главное, насколько устойчива, этого ни спортивные, ни медицинские светила не объясняли.
Один такой спец, правда, предлагал что-то похожее на объяснение — про параллельные пространства: вроде бы человек движется сразу в нескольких «жизненных потоках», но осознает только один. Причем время в этих «потоках» (или мирах, Борис не очень понял) может идти с разной скоростью, и если человек по каким-то причинам оказывается в точке соприкосновения двух параллельных пространств… По правде сказать, дальше Борис просто запутался в предлагаемой спецом теории, больно уж много в ней труднопроизносимых терминов было накручено. А может быть, он не так уж и старался разобраться — по той же причине, по которой никому ничего не рассказывал. Боялся спугнуть необъяснимый талант. Когда сороконожку из детской сказки спросили, откуда она знает, какой ногой шагать — она задумалась. И разучилась ходить.