Гитлер немного помолчал, стараясь получше осмыслить услышанное.
– Рейнхард… – наконец произнес он, – вот ты говоришь: «мы». Значит ли это, что ты будешь со мной до самого конца?
– Разумеется, мой фюрер, – ответил Гейдрих, энергичным кивком подтвердив свои слова, – я всегда буду рядом с вами – и в мгновения триумфа, и в часы отчаяния, до самой нашей смерти. Идя на эту жертву, я надеюсь, что фатерлянд нас не забудет, потому что все сделанное мной в жизни от вступления во фрайкор до сегодняшнего момента делалось исключительно ради немцев и Германии.
– Не знаю, не знаю, мой мальчик, – тихо пробормотал Гитлер, – все это так неожиданно… Пожертвовать собой ради Германии, пожалуй, даже почетно; но кто даст гарантию, что эта жертва пойдет впрок?
– Определенно пойдет, мой фюрер, – убежденно сказал Гейдрих, – в нашей партии сильны не только национальные, но и социалистические элементы. Кроме того, крах произойдет далеко не сразу, поэтому у нас есть еще время подготовиться и расставить повсюду национал-социалистические кадры левых убеждений. Можно даже попробовать сохранить партию, поручив ее руководство опять же людям левых убеждений, не замешанным ни в какие преступления. Вот взять хотя бы Отто Штрассера, который сейчас сидит в Швейцарии – человек он достаточно известный и авторитетный в партии, и в то же время ни в чем не замешанный. Кому как не ему договариваться со Сталиным о почетной капитуляции? А мы с вами к тому моменту уже уйдем; причем уйдем так красиво, чтобы это запомнили в веках…
– Рейнхард, – с сомнением произнес Гитлер, – так ты точно уверен, что нам не победить в этой войне?
– Абсолютно точно, – убежденно ответил Гейдрих, – с нашими силами пытаться помешать победе русских – это все равно что бороться с приходом зимы при помощи разжигания костров. А если же при этом мы обратимся за помощью к англосаксам, то вместо костров подожжем собственный дом. Во-первых – русские большевики один раз нас уже побеждали без всякой посторонней помощи, а во-вторых – на той стороне, в будущем, накоплено такое большое количество самого современного оружия, что его хватит, чтобы вооружить три такие Красные армии, как та, что сейчас есть у большевиков. Пройдет совсем немного времени – и вермахт просто расплющат в тончайший блин, после чего крах Третьего Рейха станет неизбежен. Если мы хотим сохранить нашу Германию, а не разбить ее в прах, то нам требуется выбирать, перед кем капитулировать на милость победителя: англосаксами или русскими.
Гитлер вновь прошелся по комнате. Его состояние лучше всего выдавали руки: опущенные вдоль тела, они подрагивали, пальцы то сжимались в кулаки, то судорожно выпрямлялись – и все это выглядело одновременно и нелепо, и жутковато.