Рузвельт вздохнул:
– Гарри имеет в виду банкиров, – сказал он, – которые поддержали нас потому, что привычными методами Америку нельзя было вывести из рецессии, процесс которой был самоподдерживающимся, и только разорвав замкнутый круг, можно было добиться успеха. Правые идеи при этом не работали, и дело шло к социальной революции, примерно такой как в России, или жесточайшей диктатуре – примерно такой как в Германии. Мы с вами, друзья, сумели избежать и того и другого, поставив нашу страну на путь процветания и всеобщего благоденствия. К этому банкиры отнеслись вполне положительно, потому что это увеличивало их прибыль, но у них есть свой взгляд на то, как надо использовать достигнутое величие, и в этих планах совсем нет места для рядовых американцев. То есть эти места есть, но они отнюдь не почетные. Теперь, наша с вами задача – избавить нашу страну от влияния этих людей. Или мы это сделаем, или нас похоронят в одной могиле вместе с нашими идеями.
– Э-э-э, мистер Президент, – сказал госсекретарь Корделл Халл, – а как вы собираетесь избавлять страну от влияния банковских кланов, если эти люди контролируют Конгресс, через который должны проходить все законы?
– Значит, – горько усмехнулся Рузвельт, – нам нужна диктатура. Разумеется, не такая как у дяди Джо, и не такая как у этого вонючего бабуина Гитлера; мягкая демократическая диктатура законно избранного президента, руководящего великой страной, сражающейся с жестоким врагом. При этом мы должны иметь возможность предпринимать не самые популярные, то есть жесткие, действия, чтобы достичь победы в этой войне. И никто не должен знать, что мы сражаемся не только с джапами или гуннами, но и с внутренним врагом за будущее нашей прекрасной страны, которая непременно должна стать великой. Кстати, если искать повод объявить кое-кого вне закона, то стоит заметить, что у некоторых наших банков и корпораций есть собственность в Третьем Рейхе, и эта собственность выпускает отнюдь не конфеты или воздушные безе, а производит оружие, из которого гунны убивают наших союзников – англичан и русских. Причем приобретение этих активов произошло уже после прихода Гитлера к власти, а следовательно, люди вполне понимали, что творят. Мистер Биддл, будьте добры, как генеральный прокурор возьмите этот вопрос на заметку… А теперь, джентльмены, я попрошу остаться мистера Уоллеса, а остальные могут быть свободны – чтобы обдумать все то, что было сказано здесь и сейчас.