– Сейчас, – сказал министр ВМС, – от Тихоокеанского флота осталось так мало, что это даже не стоит упоминания, и основу уцелевших сил составляет авианосная группа адмирала Хэлси. В отличие от Киммеля, это моряк, а не кабинетный шаркун, и если кто-то знает, что можно сделать для спасения ситуации на месте, так это он. В любом случае, если присылать человека со стороны, то он должен потратить время на изучение ситуации, а адмирал Хэлси уже находится в курсе всего происходящего…
– Франклин, – с серьезным видом спросил Рузвельт, – вы предлагаете назначить адмирала Хелси командующим Тихоокеанским флотом? Не слишком ли стремительная карьера?
– Я предлагаю, – сказал Франклин Нокс, – назначить его пока исполняющим должность командующего. Справится – дать временное звание адмирала и перевести в полноправные командующие. Не справится – прислать на смену подходящую кандидатуру, а адмирала Хелси отправить обратно командовать своими авианосцами. В любом случае после этого разгрома флот будет приходить в себя никак не меньше полугода, а то и побольше.
Немного подумав, Рузвельт нажал на кнопку электрического звонка, вызывающего пожилого слугу-филлипинца, который и катал коляску с президентом по Белому дому.
– Хорошо, джентльмены, – сказал он, – так мы и сделаем. Что же касается наших взаимоотношений с дядюшкой Джо и мистером Путиным, то давайте дождемся результатов визита в Москву моего специального представителя Гарри Гопкинса и моей супруги миссис Элеоноры Рузвельт. Если кто и способен привезти нам ответы на заданные здесь вопросы, так это только они. Но на сегодня наша встреча закончена, я устал. Мартин, отвези меня в спальню и передай, что я просил не беспокоить.
Север России – это страшное место, зимой похожее на преддверие скандинавского ада Ниффельхейма. Сейчас полдень, но кругом черным-черно; и лишь горящие над головой звезды, сполохи полярного сияния, да горящее на горизонте прямо по курсу багровое закатное зарево освещают наш путь среди черных, никогда не замерзающих вод. Еще это место напоминает мне Стикс, реку мертвых: так и кажется, что сейчас из-за поворота выплывет старик Харон и потребует плату за перевоз. Рядом со мной на палубе крейсера стоит Гарри Гопкинс; когда он был в этих краях в прошлый раз, все было наоборот и вместо полярной ночи стоял полярный день. Против обыкновения, он собран и неразговорчив. Наверное, его одолевают те же самые мрачные мысли, что и меня.