— Хозяин фирмы? — догадался Хутиэли.
— Именно.
— А мотив?
— Насколько я понял из разговоров с сотрудниками, этот тип домогался Дорит и получил отказ. Более того, похоже, что Дорит имела против него какой-то компромат, иначе он бы ее просто уволил. А так ему ничего другого не оставалось…
— Ничего, кроме убийства? — поднял брови Хутиэли.
— Знаете, инспектор, — вздохнул Беркович, — с точки зрения некоторых людей, убийство — самый верный способ разрубить гордиев узел. Нет человека — нет проблемы…
— По-моему, у Арика температура, — сказала Наташа рано утром, когда инспектор Беркович только встал и собирался принять душ.
Беркович приложил губы ко лбу сына и решил, что жена преувеличивает. Ребенок был теплее обычного, это верно, но ведь он спал под теплым одеялом.
— Вроде бы ничего особенного, — сказал он и отправился в ванную. Вернувшись, он обнаружил жену с цифровым градусником в руке.
— Тридцать семь и девять! — воскликнула Наташа. — Я же говорила! Надо показать Арика врачу.
— Ты думаешь, что есть смысл выносить ребенка на улицу в такую погоду? — спросил Беркович, прекрасно понимая, что Наташа все равно не успокоится, пока не узнает точно, что происходит с сыном. Приехав на работу, он позвонил жене на сотовый телефон, но аппарат был отключен — должно быть, Наташа уже была в кабинете врача и не хотела, чтобы звонки прерывали медицинский осмотр.
По мнению Берковича беспокоиться было не о чем, но он все равно думал о больном ребенке, когда позвонил сержант Соломон и попросил присоединиться к его оперативной группе.
Ехать пришлось довольно далеко, и на место инспектор Беркович прибыл только через полчаса. По дороге он несколько раз звонил Наташе, но ее телефон все еще был отключен.
В квартире на втором этаже старого дома инспектор обнаружил не только сержанта Соломона, но и эксперта-криминалиста Рона Хана, приехавшего несколько минут назад и проводившего осмотр женского тела, лежавшего в ванне с уже остывшей водой. На кафельном полу рядом с ванной лежал черный от копоти электрический нагреватель с обугленной спиралью.
— Бедняжка погибла от удара током, — сказал Хан, поздоровавшись с Берковичем. — Вряд ли тут есть для тебя дело. Обычное бытовое разгильдяйство. Нагреватель стоял на полке. Очень опасное место. Женщина, видимо, захотела переключить клавишу регулятора мощности, сделала неостородное движение и…
— Понятно, — кивнул Беркович, отворачиваясь. Погибшей было лет двадцать пять, у нее было красивое точеное лицо, но плоская фигура, о таких женщинах говорили обычно: «Вот телеграфный столб». — Родственникам сообщили? У нее есть муж?