— Но зачем? — Лея не могла прийти в себя. — Шай, почему ты…
— А почему она меня ударила? — крикнул мальчик. — Она злая, я не хочу ее!
Беркович отступил из детской в коридор и прикрыл за собой дверь.
Вернувшись в управление, он долго сидел за своим столом и лишь к полудню вспомнил, что так и не дозвонился до Наташи. Набрав номер, он услышал бодрый голос жены:
— Все в порядке, Боря! Это просто вирус. Я уже дала Арику лекарство, температура упала, он спит.
— Наташа, — сказал Беркович, — дай мне слово, что никогда не ударишь Арика.
— О чем ты? — не поняла жена. — Что с тобой, Боря? Как я могу ударить ребенка?
— Бывает… — пробормотал он. — Иногда ведь себя не контролируешь. Просто дай слово, хорошо?
Утром в субботу семейство Берковичей в полном составе отправилось на пешую прогулку к морю. Не так уж это оказалось далеко, дошли за сорок минут, не спеша. Наташа толкала коляску со спавшим Ариком, а Беркович шел рядом, разглядывал рекламы и вывески.
— Такая тишина сегодня, — сказала Наташа. — А еще говорят, что Тель-Авив — город без перерыва…
— Мы просто пошли по тихим улицам, — рассеянно отозвался Беркович.
У моря оказалось довольно прохладно, дул ветер, волны вздымались, будто на берегу океана, Арик проснулся и начал хныкать, так что пришлось повернуть обратно. Домой Берковичи все же вернулись в хорошем настроении, Беркович проверил записи на телефонном автоответчике и обнаружил два звонка из управления. Звонил дежурный по городу, из чего следовало, что с благодушием субботнего дня, по-видимому, покончено.
Беркович сделал обратный звонок и услышал недовольный голос старшего сержанта Хаима Брукмана:
— Ищу тебя второй час, а ты даже мобильный телефон отключил.
— Что случилось? — спросил Беркович.
— Понятия не имею, — сказал Брукман с досадой. — По-моему, ничего особенного, но Рон хочет, чтобы ты помог разобраться.
Если инспектора Берковича срочно требовал эксперт Рон Хан, значит, о происшествии вряд ли можно было сказать «ничего особенного».
— Умер Моше Подольский, — сообщил Брукман. — Это, говорят, известный химик, лауреат каких-то научных премий. Семьдесят лет. Жил в Рамат-Авиве, улица Бродецкого. Обнаружен мертвым в своей квартире. Тело нашла дочь, приехавшая к отцу на субботу.
— Убийство?
— Рон говорит, что, скорее всего, — сердечный приступ. Но почему-то хочет посоветоваться с тобой.
— Нужно ехать? — огорченно спросила Наташа, слышавшая разговор мужа.
— Придется, — кивнул Беркович. — Надеюсь, что ненадолго.
— Знаю я твои «ненадолго», — хмуро сказала Наташа. — Пока не закончишь дело, не успокоишься…