Беркович окончательно смутился и замолчал. Молчали и женщины, напряженно глядя друг на друга.
— О Господи, — сказала наконец Хана, — не тяните, инспектор. Все равно никто не признается. Нужно искать — ищите. Если хотите, начните с меня, все-таки я хозяйка этого заведения. Вам нужно орудие убийства? Так я вам скажу сразу — нож скорее всего взят из моего комплекта кухонной посуды.
— Почему вы так думаете? — спросил Беркович.
— Да потому, что утром, когда я накрывала на стол, одного кухонного ножа в коробке не было.
— Его мог взять любой?
— Конечно. Коробка открыта, стоит на виду…
Беркович взял в руки средних размеров кухонный нож — единственный, оставшийся в коробке. Еще четыре таких же ножа лежали на столе, каждый рядом с тарелкой. Женщины отвернулись, этот предмет кухонной утвари вызывал неприятные ассоциации. «И особенно — у одной из них», — мрачно подумал Беркович.
У кого же именно?
— Пожалуйста, — сказал он, — перейдите в салон и подождите, пока будет идти обыск.
— Вы оставляете нас вместе? — удивилась Лея Вейземан. — Мы ведь сможем говорить друг с другом…
— Да сколько угодно, — пожал плечами инспектор. — Или вы собираетесь коллективно покрывать убийцу?
Женщины встали из-за стола.
— Я бы хотел сначала поговорить с вами, — обратился Беркович к хозяйке. — Останьтесь, пожалуйста.
— Вы действительно всегда едите с гостями? — продолжал он, оставшись с Ханой вдвоем.
— Да, — кивнула она. — Это принцип моего заведения. Знаете… создает такую интимную атмосферу.
— Вчера вечером вы тоже ужинали вместе?
— Конечно, — нахмурилась Хана. Она не понимала смысла задаваемых вопросов. — А что…
Лицо ее неожиданно застыло, а в глазах появился испуг.
— Вот именно, — сказал Беркович. — Вы поняли, верно? Ведь это вы убили Ренату.
— Я не…
— Нож мы все равно найдем, вы не могли его вынести из дома. А добровольное признание…
Хана опустила голову на руки и зарыдала.
— Ну хорошо, — сказал Рон Хан инспектору по дороге в управление, — а если бы у нее не сдали нервы?
— Я предъявил ей улику, которую она не могла оспорить.
— Какую улику? — удивился эксперт. — В тот момент ты даже не начинал обыск!
— Стол был накрыт на четверых, — объяснил Беркович, — а Хана всегда ест с постояльцами. Она знала, что пятой — Ренаты Каштовиц — утром за столом не будет.
— Но это же глупо! — удивленно проговорил Хан. — Она понимала, что это улика, почему же…
— Привычка, Рон. Хана думала совсем о другом, а не о том, как сервировать стол к завтраку. А руки действовали как бы сами по себе… Руки-то знали, что за завтраком будут четыре человека, а не пять.