Рабера влетела в гостиницу и резко, будто щелчок кнутом, спросила у Первого:
– Номер?
– Третий этаж. Зеленая дверь, – коротко ответил парень.
– Позвольте, – попробовал вмешаться администратор, но узкий клинок одного из эльфов-телохранителей холодом обжегший горло, ответил на все незаданные вопросы.
Эльфа молнией взлетела на третий этаж и без стука ворвалась в номер Сена. Следом за ней проскользнула тройка телохранителей. Рабера оглянулась: гостиная оказалась пуста, но из-за одной из дверей доносился звук льющейся воды. Девушка глубоко вдохнула и вошла внутрь.
Под огромным душем-дождем на низкой табуретке сидел нагой человек, спиной к двери, склонив голову к коленям и сомкнув руки на макушке. Вся его поза выражала усталость и некую обреченность.
– Трактирщик! Клянусь всеми богами! Если ты притащил шлюху в очередной попытке подложить её под меня, то я тебя убью, – произнес он, не пытаясь даже оглянуться.
Рабера безмолвно взирала на покрытого тонкой кровавой чешуей человека, на костяные выступы позвоночника и блестящие черные когти, которыми заканчивались пальцы.
– Убирайтесь! – зло произнес человек, после десяти секунд молчания Раберы.
– Сен, – произнесла эльфа.
– Рабера? – резко вскочил Сен и неуверенно вышел из-под душа.
– Уйдите! – жестко приказала эльфийка телохранителям и кинулась в объятья Сена.
{Сен}
Рабера сидела на кровати, облокотившись на подушки, я лежал на её коленках, она нежно гладила меня, а я смотрел в потолок и млел. Когда её увидел, то понял, насколько же я боялся этой встречи, боялся того, что она меня оттолкнет. Казалось, липкий страх потери опутал всю мою сущность. Но… но она не обратила внимания на мой вид и приняла меня даже таким. Готов поклясться, что по моим щекам скользнуло несколько слезинок, а такого со мной не происходило с самого глубокого детства. Сейчас я ощущал, что мне просто хорошо, её присутствие умиротворило кипевшие во мне безумие и ярость лучше, чем всякие экзорцизмы послушников.
Радость, счастье и ещё какие-то неописуемо сильные чувства настолько меня охватили, что подобие разума ко мне вернулось, только когда вся её одежда разорванными клочьями рассыпалась по полу. Её прекрасное обнаженное тело прижалось к моему, и теплые капли воды из душа стекали по нашим слившимся воедино фигурам. Вся похоть Елизароли не могла сравниться с той нежностью, которую я испытал!
Чудовищным усилием воли я не допустил нашего слияния и слегка отстранился:
– Не надо, – мой голос хрипел от возбуждения.
– Но почему? – в глазах самой прекрасной девушки мира застыли слёзы. И я позволил себе маленькую ложь: