Нью-Ксаде остался в 150 милях позади, а впереди лежали еще 250 миль пустыни. Но Проктор знал, что он на правильном пути, и на сей раз ему не потребовалось много времени, чтобы убедиться в этом. «Лендровер» Диогена пронесся через Нью-Ксаде на полной скорости, и это видело все поселение. На окраине, где грунтовая дорога все же кончалась, остались отчетливо различимые следы покрышек. Продолжая преследование, даже несмотря на остановки, необходимые, чтобы свериться с картой, Проктор, казалось, все больше приближался к цели. Он предполагал, что причина этого – в тяжелом охлаждаемом гробе на борту у Диогена, – гробе, который, несомненно, усложнял управление машиной и снижал ее скорость.
Когда грунтовая дорога оборвалась, следы «лендровера» Диогена продолжились на дорожках, протоптанных скотом, на звериных тропах и на нескольких высохших руслах, пока наконец снова не вышли на песок. На песчаной поверхности пустыни оставались отчетливо видимые отпечатки шин, чему способствовало отсутствие ветра и косые лучи утреннего света. Машина Диогена описала огромную дугу в северо-восточном направлении, явно к самому центру Калахари. Они въехали в официальные границы громадного охотничьего заповедника Калахари, но эта точка находилась вдали от тех мест, где устраивались сафари, и земля здесь была плоская, безводная, однообразная.
И теперь, глядя на карту, Проктор начал понимать, куда может стремиться Диоген: к месту, обозначенному на этой карте как Долина Обмана. На карте она имела вид длинного неглубокого ущелья с сухим руслом посредине и заканчивалась объектом под названием Котловина Обмана – громадным мертвым озером. В чем состоял «обман» и как это место выглядело в реальности, Проктор мог только догадываться.
Его предположение состояло в том, что Диоген убил Констанс из чувства мести. Но тогда зачем охлаждаемый гроб? К чему это место на краю света? Может быть, Констанс убили случайно, в борьбе, когда она оказывала сопротивление? Последнее представлялось вполне вероятным, учитывая ее ненависть к Диогену и ее неуправляемые вспышки ярости. Это подтверждал и рассказ в порту Акжужт о непонятной задержке, вызванной одним из пассажиров.
Долина Обмана находилась всего в двадцати милях к северо-востоку. Солнце уже стояло высоко над горизонтом. Но Проктора это беспокоило мало, поскольку кондиционер в «лендкрузере» работал превосходно.
Он вернулся в машину, включил передачу и медленно и осторожно двинулся по следам. Через час он увидел на горизонте полосу акаций. А когда подъехал ближе, его взору предстала неглубокая неровная впадина на местности – Долина Обмана. Следы вели в высохшее русло и продолжались на песке, став резкими и отчетливыми в лучах утреннего солнца. Проктор мгновенно нажал на педаль газа и двинулся по следу с максимальной скоростью, на какую мог решиться на раскачивающейся машине, оставляя за собой песчаный шлейф.