Заявление писать я не стала, а со всеми этими сведениями поехала домой, обсудить всё с мамой. Эх, папу бы сюда, он бы обязательно что-нибудь придумал… Мама меня выслушала, мы погоревали по испорченной ворами сумочке, которую она понесла в дяде Ахмету зашивать. Я осталась с малышами, одновременно думая и советуясь с Соседом, во-первых, что мне дальше делать, во-вторых, велика ли вероятность, что немцы до Ленинграда дойдут и возьмут его в блокаду, в-третьих, как сдвинуть маму с места и отправить в путь? По поводу вероятности блокады, Сосед ничего однозначно сказать не мог, потому, что у нас совершенно не было информации, но скорее склонялся к тому, что она будет, даже если наши письма дошли и командование будет пытаться что-либо сделать. В пользу этого говорили сводки с фронта, сданные Минск и Киев, и, похоже, судя по словам про оставленные для обороны города, которые продолжают активное сопротивление, там снова потеряли в окружении почти полмиллиона солдат. Что делать тебе? Завтра попробовать договориться в речном порту, шансов мало, но они есть. А вот про твою маму, ситуация тупиковая. Если бы она чётко знала и понимала, что будет зимой, то она бы уже пешком до бабушки дошла. Но она не стремиться уехать, она скорее делает вид, что хочет уехать, потому, что, не смотря на обстрелы самолётов, начавшиеся бомбёжки города, она, как и подавляющее большинство не верит в то, что война это серьёзно. Слишком много и долго до войны было разговоров о войне и само слово уже изъездили на Халхин-Гол, Испанию и Финскую. То есть война для большинства уже стала чем-то вроде белых медведей на севере, они есть, довольно опасные, но это совершенно не влияет на обычную жизнь. Боюсь, что серьёзность положения дойдёт до народа только к середине следующего года, слишком велика психологическая инерция. Судя по тому, что с Балтики на Север ушёл "Марат" с группой судов и кораблей, письма, скорее всего, дошли и их прочитали и даже сделали какие-то выводы. В частности, дату начала войны мы назвали точно. Неизвестно, командовал ли к этому времени западным округом Павлов, но не поверю, что, приняв одно, совершенно проигнорировали другое и в приграничные округа не отдали заранее все положенные приказы, только судя по немецкому наступлению, это мало чему помогло. Опять таки инерция мышления, если на флоте главком Кузнецов своей властью может отдать приказ и корабельная группа в кратчайшие сроки отправится в путь, тем более, что в переводе линкора на Север есть смысл и без всякой войны. То отдав приказ по авиации, к примеру, мы наталкиваемся на то, что исполнять его должны тысячи и десятки тысяч разных людей, а вот они так быстро и в едином порыве приказ, скорее всего, не исполнят. В результате, предупредив мы с тобой наивно ждали, что отреагируют и прикажут, ну, отреагировали и приказали, а толку то, ведь не с условием, что не выполнившим лоб зелёнкой помажут, а просто на уровне рекомендации, которую конечно стали выполнять, но не рвя жилы из последних сил… В результате, самолёты немецкие летают где и как хотят, обстреливают мирных людей, а наших кроме как на Ханко, где аэродром рядом, я и не видел. К слову, Ханко — это ведь тоже флот, который сам по себе меньше и структура власти в нём жёстче. А из этого следует, что все возможные ошибки наши великие и не очень полководцы сделают и так же как у нас будут на солдатской крови учиться воевать пару лет, пока не научатся. А для нас в этом следствии фигурирует Блокада Ленинграда, а мы с тобой будем на передовом рубеже, на котором с блокадой будем бороться. Потому, что практически вся заслуга по снабжению города в блокаде принадлежит Ладожской военной флотилии, которая всю навигацию снабжала город, а потом продолжила по льду под обстрелами и налётами. Вот мой тебе ответ, хоть он тебя вряд ли обрадует. И ещё. Даже если ты сейчас маме всю самую рассамую правду про блокаду расскажешь, то она тебе всё равно не поверит, как она до сих пор не верит в реальность смертей погибших у неё на глазах женщин, хоть сама всё видела, и вы с ней их даже помянули. Знать и осознать — это совершенно разные вещи.