— Видели… Но всё равно…
— Знаешь, ты не в моём вкусе, вернее, возраст твой, ты для меня ребёнок совсем…
— Так. А тебе сколько?
— Не знаю. Такие анкетные данные про себя мне совершенно не доступны. Но если судить по тому, что я отслужил в армии, потом шесть лет в институте учился, потом двухгодичная ординатура, потом работал и учился в аспирантуре, и вместе с защитой диссертации хирургического стажа у меня не меньше двух десятков лет, то мне за пятьдесят получается… Так, что я скорее ближе к твоему дедушке, чем даже к твоим родителям. И как женщина, мне скорее твоя мама интересна, тем более, что мама у тебя действительно красавица и эффектная женщина, есть в кого тебе не быть дурнушкой…
— Как это, маму мою? У мамы же папа есть!
— Вот ты смешная! Это я в принципе имею ввиду! Я сейчас в твоей голове, какая мне мама или какая-другая женщина? Я сейчас не мужчина и даже не женщина, а ещё очень молодая и несмышлёная девчонка после десятилетки…
— И чего это я несмышленая?
— Ну, извини! Очень смышлёная, старая и без образования…
— Да, ну, тебя!
— Ты чего делать сейчас собираешься?
— Ну, домой пойду… Слушай, мне как-то очень стыдно, что война, а я с тобой тут рюшечки какие-то обсуждала, не хорошо это! Не комсомольское какое-то поведение…
— Ты это прекращай! Ты теперь в армии, вернее во флоте, и ни на секунду не смей забывать, что ты девушка и красивая молодая женщина, а уже потом краснофлотец!
— Это как?
— Это довольно не просто, но хочу верить, что мы справимся.
— Я как-то не очень поняла, что ты имеешь ввиду.
— Ну, давай разберёмся. В чём будет твоя главная проблема?
— Научиться военной дисциплине?
— Не ВОЕННОЙ, а ВОИНСКОЙ. Но это на самом деле сущая мелочь. Гораздо труднее будет научиться быть единой в двух лицах и без ущерба для себя и своего будущего.
— Как это в двух лицах?
— Быть одновременно краснофлотцем и девушкой, а это очень непросто. Вот ответь сначала, кто такие военные и для чего они существуют?
— Это армия и флот, они нашу страну защищают…
— Звёздочка ты наша коммунистическая! Военные — это класс людей, которых авансом обувают, одевают, кормят и содержат, выказывают всяческий почёт и уважение, чтобы, когда придёт время, они животами своими легли и защитили свой народ. И не просто народ, ведь гражданские мужчины это тоже защитники, хоть и не профессиональные, защитить они должны женщин и детей своего народа. И уже одно то, что ты вся из себя, тут рядом с ним и в форме, уже есть живой укор ему, то есть роспись, что он со своей главной задачей уже не справился, тебя не защитил, и ты сама пришла себя защищать! И как, и что бы, ты не делала, но ни один военный женщину в форме не примет как равную, потому, что ему его совесть этого не позволит, даже если он не может это сформулировать. С другой стороны не все такие совестливые и понимающие, и для них наличие рядом женщины — это призыв и провокация, требование доказать, что он главный кречет в этом курятнике. Тем более, что военные — это мужской коллектив, где все правила как в любой мальчишеской компании, где всё время нужно доказывать своё место и право. То есть ты — становишься призом и инструментом доказательства для любого местного самца. И если в обычной жизни давно сложились схемы и правила поведения и ухаживаний, то здесь ты есть краснофлотец, которому можно по уставу приказать раздеться и лечь в койку со старшим по званию. И если такой приказ отдан, то не исполнить его ты не имеешь права, ведь когда ты примешь присягу, ты поклянёшься, что готова выполнять все приказы своих командиров и начальников. А не выполнение приказа в боевой обстановке карается расстрелом…