— А тут они уже выбирать будут. Пленного тащить и рисковать, что их догонят или избавляться от обузы и, пользуясь знанием местности, будут стараться уйти, — развил мою мысль Донец.
— Хорош умничать. Думаю, они решили разделиться. Если эти пошли вправо, то вторая тройка по логике пойдёт влево. А сними и наш Дорох, — рубанул Боцман, — так, командир?
— Похоже, что так, Гриша. Поднимаемся цепью, снайпера на флангах. Парни, постоянный контроль в оптику.
Связались со Зверем. Оказывается, у них тоже был визуальный контакт с «духами». Видели троих, у второго номера в руках гранатомёт. Пленного Дорошенко никто не видел. И где этот потерпевший?
В наушниках радиостанции, не решаясь произнести первую фразу, засопел Чалый. На всякий случай поднимаю руку, зажатую в кулак. Останавливаем движение.
— Товарищ майор… пробачтэ… Товарищ Гвоздь, у нас снайпер. По нам открыл вогонь снайпер. Ранен в шею ефрейтор Паламарчук. Мы залегли.
— Лежи Чалый, пока лежи! Сейчас к тебе подойдут мои люди. «Дух» стреляет или уже нет?
— Стреляе… мы тоже стреляемо. О! Тики шо в мэнэ стрельнув!
— Понял тебя. Повторяю, ждите моих людей, — кричу в микрофон, жестом подзывая Боцмана.
— Гриша, бери Красного с Донцом и дуй к Чалому. Там у них снайпер объявился, не даёт головы поднять. Не рисковать!
— Всё понял, — коротко ответил Боцман, ткнув пальцем по направлению Красного и Донца.
— У нас ещё один «300-й», — на чистом русском отрапортовал Чалый, — но стреляет реже, падла, видно патроны кончаются.
— Боцман с группой пошли к вам. Всем ждать, — отвечаю, прибавляя темп.
Боцман почти успел. Снайпер Красный чётко среагировал на движение. Он в оптику, а Боцман в свой бинокль видели, как мечется в просветах между скальными выступами серая рубаха снайпера. Видели и как сначала ползли в его сторону, потом низко пригибаясь, к нему стали приближаться три бойца из взвода обеспечения. Снайпер не стрелял, дистанция между ними сокращалась. Конечно же, он их видел, этих трёх потных пацанов, в падающих на нос касках. Видел и не стрелял. А потом начался незапланированный дурдом! Резко вскочив, стреляя на ходу в сторону огневой точки снайпера, побежали три бойца. Боцман, послав подальше инстинкт самосохранения, запрыгнул на самый высокий валун и, стоя во весь рост, багровея лицом, заорал в их сторону:
— Стоять, сучьи дети! Куда вас понесло? Лежать, салаги!
Но до них было далеко и из-за трескотни автоматных выстрелов, прапорщика, конечно, слышно не было. Все трое скрылись за скалой, а через две секунды раздались два взрыва.