Реакция присутствующих на появление новых посетителей была разной. Старики даже поз не поменяли. Один из них что-то говорил своим скрипучим голосом, а двое других внимательно его слушали, кивали, пили чай и вытирали потные лица белыми полотенцами с чёрными инвентарными номерами по краям.
Один из поваров что-то громко крикнул и из помещения пристройки выбежал… ну, как выбежал… выкатился толстый человек на коротких ножках и ручками, очень активно хлопающими себя по ляжкам. Он пытался кланяться, как это заведено на востоке, но так как талии у него не было, а брюшко перевешивало, то он каждый раз чуть не падал вперёд. Хорошо, бегущий рядом с ним помощник, удачно ловил его за повязанную на животе тряпку и приводил в вертикальное положение.
Боцман не был фанатом восточного гостеприимства, поэтому сразу прошёл к выпучившим на него глаза и пытающихся встать с плоских подушек бизнесменов из автобата. Пока парни пытались, не глядя нащупать пуговицы и одеть ремни, прапорщик молча взял пустой стакан и поднёс к носу. Осы пугливо шарахнулись в стороны. Так он стоял секунд десять. И было непонятно то ли он определяет крепость выпитого, то ли придумывает способ наказания за содеянное. Потом он вдруг резко сделал шаг назад, зло ухмыльнулся и передёрнул затвор своего АКСа… (автомат Калашникова со складывающимся прикладом)
Солдаты бежали не оборачиваясь! Высоко и смешно поднимая ноги, прижимая к себе ремни и автоматы. В след им неслись неразборчивые фразы Боцмана, пугающие своим смыслом и набором витиеватых выражений не только «автобатовцев», но и тех, кто не понимал ни слова по-русски вообще. Было понятно одно! До самого дембеля эти двое, а может и те, кто услышит от них этот страшный рассказ, никогда не будут искать приключений на свою дурную голову и проблем на жопу своим начальникам.
Тем временем Шуба сел на стул за единственный в чайхане «европейский» стол, а рацию поставил рядом. Боцман, Звон, Красный и Донец разбрелись с хмурыми лицами по территории, заглядывая в самые немыслимые места. Али растеряно бродил за ними, преданно заглядывая в глаза и задавая один и тот же вопрос:
— Кусать хоцес?
Парни мотали головами и с таким же упорством кивали в сторону сидящего за столом в тенёчке Шубу. Через пятнадцать минут все «инспекторы» собрались у стола. Звон тщательно что-то пережёвывал, пряча за спиной правую руку. У Боцмана изо рта торчал пучок петрушки. И только Донец сделал хоть что-то полезное. Обернув горячую ручку своей кепкой, он принёс целый чайник чая и два стакана. Себе и начальнику. Поняв, наконец, кто здесь главный, подошёл Али с подносом полным фруктами и горкой свежих дымящихся лепёшек. Звон вытащил из-за спины правую руку и положил в общий котёл недавно надкушенную лепёшку. Пауза затягивалась. Наконец Шуба встал, торжественно достал из планшета чуть примятый лист с машинописным текстом и большой синей печатью в правом нижнем углу. Он поднёс бумагу к лицу чайханщика и многозначительно потряс, тыкая пальцем в печать. Али знал на русском только нужные ему для работы слова и фразы, а вот прочитать текст… Зато он очень хорошо понял два слова, которые ему прямо в лицо гаркнул, страшно зыркнув глазами, Боцман: