— Ну, да! Если бы она к нашим не вышла, вот сюрприз был бы. А? Очкинази? И по ручью техника не пойдёт, там валунов наворочено. Ты посиди пока дочка, отдохни. Кравченко, присмотри за дитём! Сгущёнки ей дайте, что ли! — оживился вдруг начальник разведки, — понятно, что выпускать их нельзя. Они выйдут на наших афганских «боевых товарищей», а это значит, что банду мы упустим, как пить дать. И не факт, что жертв среди мирных не будет.
— Нужно какой-то сигнал мирным подать, чтобы поняли все и упали одновременно, а мы тогда…, — неуверенно начал предлагать командир второго взвода.
— Очкинази! Где твой толмач? Таджика приведи и прапора своего заодно, — распорядился ротный Чижов, нервно покусывая свой чапаевский ус.
Через пять минут из оцепления отозвали Беса и Мишина. К их приходу в голове у Чижова уже сложился вполне логичный план. Правда целиком зависящий от действий исполнителей. Чиж или, как за глаза его звали солдаты — Чижик, сходу задал Бесу, на первый взгляд, идиотский вопрос:
— А скажи-ка мне братец, как будет на твоём языке звучать фраза — «женщины, лежать»?
— Занхо дуруг мегуянг, — вытаращив глаза на майора, ответил Бес, искренне не понимая — к чему это всё.
— Ага! А теперь по буквам!
Бес пожал плечами, опять ничего не поняв, и повторил фразу по буквам, а Чиж, высунув язык, старательно записал фразу русскими буквами прямо на карте. А потом, пошевелив секунд десять губами, срывая голос, заорал во весь майорский голос:
— Занхо дуруг… мегу… ху… мать… Слушай Бес, я ж тебя просил два слова перевести, а у тебя три твоих получилось. Не понял!
— Так надо, товарищ майор, — опустив голову буркнул Оторбай, — я правильно перевёл.
— Ладно тебе, привязался. Говори, что придумал? — нервно посматривая на часы, сказал начразведки.
— У меня тут есть кое-что, — постукал себя по лбу карандашом Чиж. — Предлагаю продумать нюансы вместе. Представляем себе. Вот идёт толпа женщин с детьми в перемежку с духами вверх по сухому ручью. Мы выставляем своих снайперов вот здесь, здесь и здесь, — тыкая в точки на карте острым карандашом, всё больше оживлялся командир разведроты.
— А пулемёты? — спросил Очкинази.
— Пулемёты только на входе и выходе, это на случай, если вдруг духи на откровенный прорыв пойдут. А вот где-то здесь нужно спрятать нашего человека. Его роль ключевая, можно сказать. Духи будут к мирным прижиматься и, для того, чтобы их как-то отделить от баб с ребятишками, этот крикун нам и нужен. Во время прохода женщин он должен из замаскированного места заорать разборчиво вот эти вот слова на тарабарском языке. Извини Бес. Бабы с детьми падают и отползают, а снайпера аккуратно работают. Желательно в голову. Потом дымы и наша атака. Как-то так! — выдал Чиж, отвалившись на капот УАЗа.