— Слова то не забыл? — толкнул в бок прапорщик.
— Забудешь тут с вами! То ротный — повтори, то взводный — повтори…, — яростным шёпотом огрызнулся Лёха, — полиглота нашли.
— Слышь, малой! Зря не рискуй. Если что-то пойдёт не так, лезь в куст, вон в ту ямку и сиди. Там не достанут. И снайпера прикроют, — наставлял прапор, — давай, ни пуха тебе!
Через пять секунд шорох чвяканье от протираемых локтей и коленок стих. Платон остался один. Как себе и обещал, снял неудобный и тяжеленный бронежилет. Он сложил его пополам и положил перед собой, прикрыв маскировочной сетью. Получился пуленепробиваемый бруствер.
Интересные у нас конструкторы. Бойцы жаловались, что бронежилеты малоэффективны и тяжелы в полевых условиях, ведь 8 килограммов не шутка. Решили модернизировать. Модернизировали! Добавили на бронежилете кармашков. Получилось красиво! Правда эффективность мало изменилась и весить он стал аж 12 кило!
Платон завернулся в маскировку, лёг на спину и начал на разные лады повторять таджикскую фразу из трёх слов, которая на русском умещалась в два. Почему так?
— Занхо дуруг мегуянг… занхо дуруг мегуянг… замхо дуруг мегуянг, — шептал и шептал он то басом, то фальцетом, то петь пытался.
Куст ежевики был настолько плотным, что даже без листьев через густые переплетённые ветви не было видно ни одной звёздочки. А его так и подавно не видно. Платон давно уже придумал, как будет действовать, когда, прикрываясь детьми, мимо него пойдут душманы. Только общий план он решил немного подкорректировать. «Интересно, сколько всего духов? Мохер говорил больше сотни. И, что они вот такой демонстрацией, с детишками на плечах хотят уйти?» — думал Платон. — И где они столько детей наберут? Что-то здесь не то.» Платон достал БН (бинокль ночной) и осмотрелся. Похоже чисто. Несколько дней назад Мохер дал ему на время попользоваться БН и портативную радиостанцию. И забыл забрать назад. А может не забыл. Платон со всеми этими военными причиндалами, как говорил Мохер, чувствовал себя уверенней. Вот знает его и думает о нём, о Лёхе Платонове, наша бескрайняя Родина, раз доверяет такие сложные… причиндалы!
В горах рассветает по щелчку! Стоит только первому лучу солнца хоть чуть-чуть пробиться между двумя горными вершинами, всё! Выключайте свет! Утро!
Платон смотрел в сторону кишлака. Оттуда должны были пойти эти фашисты. А как их ещё назвать? Это ж надо — женщин и детей под пули подставлять! Фашисты — они и есть фашисты. И патроны на них жалеть не надо! Щёлкнула рация.
— Платон, я Чиж! За дувалом первого дома кишлака началось движение. Как только пойдут, маякну. Как ты?