Парень повесил на дверь туалета свою разгрузку, снял кепку и тоже повесил на угол крыши туалета, потом спустил штаны и, пятясь назад, прикрыл за собой дверь. Я, судорожно проигрывая в голове свои дальнейшие действия, вскочил на ноги, передёрнул затвор АКМа и подбежал к туалету. Но тут… Длинная автоматная очередь нарушила мой план. А затем срывающимся голосом Дед объявил ультиматум:
— Внимание! Вы окружены спецназом Донецкой народной республики! Сдавайтесь и выходите по одному с поднятыми руками без оружия. В противном случае вы все будете уничтожены!
— Э-э-ф-ф-ф-к-а-а-а!!! — дико заорал Кирпич, и через две секунды рванула ручная граната Ф-1, брошенная из окна кирпичного сарая в его сторону.
Я не знаю, что заставило меня упасть на землю. На «моей» войне так о брошенной гранате не предупреждали. Незабвенный прапор Захожий приучил нас к команде: «Бойся!» Буквально над моей головой хриплыми звоночками «пропели» несколько осколков и ударились в дверь туалета. Ещё через пару секунд две автоматные очереди разнесли трухлявые рамы окон кирпичного сарайчика в пыль. Внутри сарая кто-то заорал от боли и в сторону Деда открыли огонь пулемёт и автомат. Хлёстко ударила винтовка Пули. Я подскочил на ноги и, держа наготове автомат, резко рванул на себя деревянную дверь туалета. На деревянном «унитазе», как на троне, со спущенными штанами, откинувшись назад, сидел парень. Его белобрысая голова и грудь были залиты кровью. «Осколки гранаты достали», — понял я. Он смотрел на меня широко открытыми глазами, изо рта тонкой струйкой текла кровь, а его губы что-то беззвучно произносили.
— Встать! На выход, — громко сказал я, сделав два шага назад.
Парень шевельнулся, хрипя, набрал полную грудь воздуха и на выдохе негромко сказал:
— Курва, твоя мама…
Я услышал щелчок. Парень разжал огромный кулак, и я увидел, как подскочила предохранительная скоба ручной гранаты. Инстинктивно палец нажал на спусковой крючок, автомат содрогнувшись, выпустил две пули в грудь поляка. Прыгая в сторону от туалета, я, разрывая рот, закричал только, что выученное:
— Э-э-ф-ф-ф-к-а-а-а!!!
От близкого разрыва я вжался в землю. Продолжая в ужасе что-то орать, чувствовал, что ртом хватаю землю, траву… Сверху на меня что-то падало, ляпало… Но уже через секунд пять, чувство самосохранения подбросило меня и понесло в сторону оставленного РПГ. И оказалось вовремя. «Поляки» выходить не хотели, и нужно было вмешательство более мощного оружия, чем «калаши».
— Нос! Под крышу! Под крышу стреляй! — издалека, перекрикивая выстрелы, орал Кирпич.