— Согласен, — кивнул головой Дед, — направление нашего движения вы знаете, ну и вас мы услышим, я надеюсь. Встречаемся в правом углу последнего сада. Удачи!
Кирпич с Пулей, о чём-то быстро переговорив, пошли назад, на звук двигателя БТРа. А мы двинулись в сторону громких всполохов и ярко-рыжих пунктирных линий трассирующих очередей пулемётов. В утренней полудрёме пулемётчики с обеих сторон, нажимая на гашетку, как бы говорили: «Пацаны, мы не спим. Мы на чеку! Только рыпнитесь…» Где-то там была Красногоровка, запасной переход линии соприкосновения.
Морская пехота против гаишника и птушника
Светало. Наступило такое время суток, которое охотники и рыбаки называют «темно-светло». То есть вроде уже не темно, но ещё и не светло. Силуэт виден, но ещё слабо распознаваем. Внезапно «замолчал» движок БТРа. Кирпич остановился и дёрнул за рукав Пулю, жестом показав, чтобы тот присел. А сам протяжно высморкался, поднял лицо вверх и стал, медленно раскачиваясь, нюхать воздух. Его широкие ноздри раздувались и он, как легавая перед стойкой на фазана, искал тот, самый нужный ему, запах.
— Вась, ты чего?… — непонимающе спросил Пуля шёпотом.
Кирпич присел рядом с Пулей и, улыбнувшись, сказал:
— Я ж «гаишник». Откуда несёт горелым маслом и солярой, определю за сто вёрст. У них в движке кольца маслосъёмные залегли, мотор масло жрёт. Небось, литрами заливают. Нам вон туда.
Они шли по шею в тумане и по пояс в мокрой от росы траве. Один раз даже им показалось, что как будто уловили движение у себя за спиной. Но остановившись и прислушавшись, пошли дальше. Нюх «гаишника» не подвёл Васю Кирпича и на этот раз. БТР-80 тёмной глыбой стоял в междурядье яблоневого сада. На броне сидели двое. В утренней тишине было слышно, как один из них шумно грызёт яблоко. Пуля, вспомнив, как прошлой ночью сам ел эти яблоки, нашпигованные жирными гусеницами, злорадно улыбнулся и тихо прошептал себе под нос:
— Гурман, бля… мясо с фруктами любишь?
— Держи левого на прицеле. Бьём по моей команде, — касаясь губами уха Пули, прошептал Кирпич, положив трубу РПГ себе на плечо.
Тот, который «левый», встал, потянулся, забрался на башню и, глядя в туман, негромко сказал своему напарнику:
— Слышь, Сашко. Шо то наших довго нэмае. Попробую ще раз вызвать.
Что ответил ему напарник, он не услышал из-за крика Кирпича:
— Огонь!
Через секунду он был убит точным выстрелом семнадцатилетнего мальчика Сотника Юрки из СВД, калибра 7,62х53, выпуска 1976 года, производства Ижевского оружейного завода. Пуля попала ему в центр груди. Пробила бронежилет 2-го класса защиты, пластмассовую пуговицу камуфляжной куртки, старенький серебряный крестик на чёрной нитке, сломала ребро, обожгла сердце и, раздробив позвоночник, вылетела… Через сто метров деформированная пуля вращаясь и шипя вошла в ствол старой яблони. Яблоня чуть вздрогнула и с самой верхней ветки, сшибая листья, на землю со звоном упало огромное спелое красное яблоко. Брызнув прозрачным соком, оно развалилось на две почти одинаковые части, обнажив бледно розовую мякоть и четыре коричневые семечки. И ни единого червячка, ни единой червоточинки…