Конечно, мы можем защищаться. Но нам тогда придется перебить их всех до одного. Ведь даже смертельно раненные золотоискатели в последние мгновения своей жизни будут думать не о своих близких, не о Боге, а о том, где спрятано это проклятое золото и как его добыть.
– Я понял тебя, хефе, – кивнул Степан, внимательно слушавший Сергеева. – Я сделаю все, чтобы люди не превратились в обезумевшее стадо. Я буду молить об этом Христа и Мадунду, которому поклонялся мой дед.
– Хорошо, Степан, я верю тебе. Только не называй меня больше хефе. Если ты хочешь выказать мне свое уважение, то называй меня Виктором Ивановичем. Договорились?
Креол кивнул в знак согласия.
– И еще вот что я хотел у тебя спросить… Ты рассказывал о своем деде. Он еще жив?
– Жив, – ответил Степан. – Правда, он такой старый, что уже плохо видит, и ноги у него ходят еле-еле. За ним ухаживает моя мать. Она живет в соседнем поселке. А отца убили проклятые бандиты. Когда он ехал из Монтерея, на него напала банда трусливых подонков. Они обобрали и раздели отца, а потом застрелили.
И креол непроизвольно сжал рукоятку подаренного ему ножа.
– Степан, а нельзя ли мне встретиться с твоим дедом? Мне бы хотелось поговорить с ним. Он хорошо говорит по-русски?
– Нет, хефе… Простите, Виктор Иванович. По-русски он говорит плохо. Но вам поможет моя мать – она хорошо знает язык моего отца. Если вы хотите, я передам деду вашу просьбу. Думаю, что и ему тоже будет интересно поговорить с теми, кто может приводить в движение коляску, не запряженную лошадьми, стрелять быстро-быстро и далеко и даже, подобно богу Мадунде, летать по небу на железных птицах.
– Ну, вот и отлично. Договорись с дедом и матерью и скажи мне – когда нам можно будет увидеться.
Сергеев протянул креолу на прощание руку, и тот крепко ее пожал.
«Интересно девки пляшут, – подумал Виктор после его ухода. – Надо будет сказать Мальцеву, чтобы его ребята хорошенько проследили – не моет ли кто-нибудь из обитателей крепости втихаря золотишко. Нам только не хватало «золотой лихорадки».
Но с другой стороны, надо начинать добычу золота. Российско-Американская компания, как ни крути – коммерческое предприятие. И, следовательно, оно должно приносить прибыль. Пусть большинство акций РАК принадлежит императору и членам императорской фамилии, все же прочие акционеры компании должны почувствовать, что дела в Русской Америке идут хорошо и стоит и дальше вкладывать деньги в РАК.
К тому же, в связи с началом Первой опиумной войны, наши торговцы не рискуют следовать в Кантон – единственный порт в Поднебесной, куда разрешено входить иностранным торговым кораблям. Англичане, не заморачиваясь особо, захватывают все купеческие корабли, задним числом занося содержимое их трюмов в разряд «военной контрабанды». А сбывать шкурки каланов через Кяхту весьма затруднительно из-за сложности их доставки туда. Надо подумать о том, как наладить торговлю РАК с Японией и Гавайями. Словом, дел выше крыши, а где найти на все это сил и времени?