Птицы, а в данный момент я слышал множество разных голосов, именно что пели! Причём это получалось у них настолько красиво и слаженно, что казалось, будто в воздухе звучит настоящая мелодия. Даже деревья скрипели ей в такт, шелестя листвой, образуя чудесную, лёгкую и воздушную музыку. Хотелось целый день лежать вот так, прямо на земле, нежась в зелёной травке, и не открывать глаз! Только камушек из-под спины убрать, и можно дальше слушать это божественное пе-ни-е… Стоп!
Я распахнул глаза, рывком садясь, и тут же с шипением зажмурился, да ещё ладонью прикрылся. Солнце, казалось, прицельно светило мне в лицо. Глаза аж защипало, а в голове рассерженно загудело, так что прошла пара минут, прежде чем перестали скакать белёсые пятна. И лишь после этого, проморгавшись, я уставился на первую странность, тут же попавшую в моё поле зрения. На свою собственную руку.
Она была облачена… в латную перчатку? Во всяком случае, я только так мог назвать это внебрачное дитя средневекового кузнечного гения и полёта мысли современного художника по металлу. В основу из чёрной то ли кожи, то ли пластика с аккуратными техническими швами, плотно облегавшую кисть, но совершенно не лишавшую подушечки пальцев чувствительности, с обратной стороны были вплавлены металлические пластины довольно хищного дизайна.
Так, на тыльной части ладони расположились с нахлёстом несколько крупных, почти монолитных пластин, а вот фаланги пальцев покрывали аккуратные, идеально подогнанные сегменты, которые, стоило сжать руку в кулак, превращали его в своеобразный кастет. При этом ни малейшего дискомфорта я не ощущал, да и вообще, работа была столь точной и профессиональной, что при движениях казалось, будто на руке вообще ничего не надето. А самое главное, эту штуковину я где-то уже видел, причём не раз! Вот только хоть убей, но вспомнить, где именно, не получалось!
Более того, дальнейший осмотр показал, что я весь закован в подобного типа броню, причём с головы и до самых ног, на которых красовались странные сапоги с мыском, разделённым на большой палец и все остальные. Даже на бестолковке обнаружился шлем, который совершенно не сужал обзора, но я, немного повозившись с неожиданно тугими застёжками, сумел-таки его снять.
«Одностороннее бронированное стекло, что ль?» – подумал я, крутя в руках эту затейливую конструкцию, настолько анатомически выверенную, что оставалось только аплодировать мастерству создателей.
А удивляться было чему. С виду шлемак был цельнометаллическим, с небольшими техническими ушками, канальцами и выступами, такой же являлась и почти безликая лицевая пластина, на которой не было никаких дырок или прорезей. И между тем внутренней стороны этой маски как бы и не существовало! Идеальная односторонняя прозрачность! И если бы не тактильное ощущение некоего твёрдого материала, можно было бы поверить в её отсутствие.