– Да кто где, – Анечка кивнула на столы в другом конце зала.
– А почему не с женами?
– Принято так. Женщины о своем судачат, мужчины о своем.
Соня близоруко вгляделась туда, куда показала Анечка, но своего принца там не разглядела. Да и ничьего другого тоже. То, что супруг даже не подошел, не пожелал ей доброго утра и вообще не появился, ей очень не понравилось. Ну да ладно, вечером увидятся, и она его хорошенько допросит на эту тему.
– Хоть бы взглянуть на родственничков, – сказала она Анечке. – А то как-то не по-людски: в семью взяли, а знакомиться, значит, не хотят?
– Да просто тут так все закрутилось. Будет время еще познакомиться, они тебе и надоесть успеют. Это только твой Люксен у нас неуловимый – весь в делах. А остальные без толку по замку бродят. Все надеются, что корона сама как-нибудь на уши упадет.
– Остальные – это и Власий тоже? – осторожно поинтересовалась Соня.
Она вдруг сообразила, что подружка Анечка – такая же претендентка на победу в турнире, как и она сама, и наверняка хотела бы видеть ту самую корону на ушах своего благоверного, а не на каких-нибудь других, посторонних.
– Власу – корону? Плохая шутка. Он эту корону и дня не удержит. Характер не тот. Да и склонности к работе на руководящих должностях у него нет. Он хороший парень, и я его люблю таким, какой есть. Но давайте будем честными: благоверный мой – тот еще тюфяк.
Это «тюфяк» Анечка произнесла с такой нежностью, что Соня на мгновение позавидовала. От ее речи веяло домашним уютом, выпечкой, стайкой ребятишек и спокойной жизнью до старости.
Не соперница, и престол этот ей нужен как рыбе зонтик.
– Слушай, – начала Соня, – давно хотела тебя спросить. Ратмир же с Власием дружат, просто не разлей вода, – правильнее было бы сказать «Ратмир командует Власием как хочет», но Соня решила проявить деликатность. – А вы вот с Катериной как-то не очень. Я была уверена, что вы дружите семьями…
Анечка усмехнулась совсем не по-детски.
– Дружат, говоришь? А по мне, так это не дружба. Ратмир с ним вообще не считается, только распоряжения отдает. Кое-кому пора начинать жить своим умом, – сказала она очень серьезно.
Ага. А если не своим, то хотя бы умом жены. Анечка нравилась Соне все больше и больше.
К их столу подошел светловолосый мужчина с хищными чертами лица. Он был вполне хорош собой… вернее, был бы. Если бы не странное, почти безумное выражение синих глаз.
Он поклонился дамам, отдельный поклон отвесил Елизавете, поцеловал ей руку и что-то сказал на ухо. В шуме бала невозможно было расслышать, что именно. Выражение лица принцессы при этом сделалось испуганным, но только на секунду. Она быстро совладала с собой, ослепительно улыбнулась собеседнику и тоже что-то тихо сказала на ухо.