Лестница заканчивалась на площадке, где стоял человек. Лицо его было скрыто под капюшоном плаща (потом Али рассмотрел, что это была обычная плащ-палатка), руки сложены на груди. Слабые сполохи огня играли в складках балахона, освещая сильные, мускулистые руки. Не белоручка, видно сразу.
– Салам алейкум, муэллим Фахретддин, – поклонился Али.
– Почему опять опаздываешь на урок, Бабаев? – грозно спросил муэллим.
Голос был до жути знакомым – от неожиданности Али сделал шаг назад, и точно бы лететь ему с лестницы вниз, да Фахретддин успел его подхватить.
– Эх, как тебя напугали-то, дружище Алибаба! А когда чужое добро воровал, небось, не боялся, а?
Муэллим рассмеялся, и опять смех этот был Али до боли знаком. Но он еще отказывался верить в это!
– Эл?? – наконец-то выдавил он из себя.
– Эл, Эл, – проворчал мужчина в ответ. – Ты потише ори, ночь на дворе вообще-то, спят люди.
– Господи, как же я соскучился по твоему ворчанию. Век бы слушал!
Не в силах больше сдерживать себя, Али кинулся навстречу другу и обнял его.
– А ты совсем не изменился, Алибаба.
– Зато ты вон каким стал! Учитель Фахретддин! Ты знаешь, что о тебе там говорят? – Али кивнул в сторону Баку.
– Да знаю, сказочники. Сами сочиняют, сами верят, я тут ни при чем. Мое дело использовать это во благо, а не ради зла.
– Как ты узнал обо мне?
– Пойдем в комнату, там и поговорим.
Комната была совсем маленькой, тут едва умещался письменный стол, стеллаж с книгами и тумбочка. На столе, как и в старые добрые школьные времена, лежали стопки книг, бумажные свитки, связка карандашей и неизменная кружка чая. Эл никогда не расставался с этим напитком во время работы.
Али провел ладонью по столу, словно поглаживая книги, бумагу, карандаши. Эти простые предметы напомнили ему юность и их, совсем молодых и наивных, вот так собиравшихся иногда у Эла и болтавших обо всем на свете.
– Все, как и раньше.
– Нет, Алибаба. Как раньше уже невозможно. Мир другой, и мы другие.
Али обернулся к Элу, хотел что-то ответить, но вдруг заметил фотографию, висевшую на стене. На ней, обняв друг друга за плечи, сидели на траве четверо парней и девушка. Он узнал ее: последний звонок в школе, сразу после линейки, Приморский бульвар. И они: Эл, Вадим, Фара, Али и Лена… Теплый майский день, солнце, море, и впереди вся жизнь.
– Хорошее было время, – Эл, видимо, тоже посмотрел на фотографию.
– Эл… Я так понял, что ты про Вадима давно все знаешь. Может, и про Фару с Леной тоже?..
– Нет. Ничего. Первое время, да, искал вас всех, не нашел. Фара, говорят, забрал Ирадку и уехал. В Москву.