– А казаки?
– А, рогатые души! – рассмеялся русский. – Устраивают на меня набеги, требуют дань с деревень. Крадут девушек! Потому и воюю с ними, хотя порой мне кажется, что мы больше похожи на бранящихся любовников, которые танцуют вместе и тут же в танце ссорятся. Когда приходят красные, мы вместе их бьем. Казаки – это как непослушные дети. Таких тоже любят, знаете ли. Только иногда нужно их с ремнем познакомить.
– Мечтают о свободной Украине?
– Так они говорят. А может, даже так думают. Но, мне кажется, они так не чувствуют. Не хотят собственного государства, никогда не хотели. Как перестали служить вам, начали служить нам. Единственное, чего они хотят, так это того, что сами они называют свободой, что при царе и ваших королях было лишь чуть более свободным поводком. Они любят драться и любят петь. Потому и любят Дикие Поля. Вы на меня смотрите исподлобья, как будто не соглашаетесь со мной. Но так не построишь страну. Потому им и нужна Россия, хотя почти никто из них в этом не признается. Когда Россия восстанет, – граф поцеловал крестик, висящий у него на груди, – то, дай Бог, царь это поймет и будет их держать на таком же свободном поводке. Тогда они будут счастливы. И верны.
– Так, может, вы станете царем?
– Никогда, – возмутился граф. – Я, господин Кутшеба, тоже из тех, кому нужен кто-то более могущественный. Равно как и вам. Мы лишь тем отличаемся друг от друга, что я об этом знаю, а вы и казаки – ещё нет. Ну да ладно, продолжим разговор дома. А сейчас: степь зовет!
Он пришпорил коня, и Кутшеба поехал за ним.
Ростова он встретил возле леса, под охраной которого предок графа возвел свой град. Они с Шулером отдыхали возле источника, где им пришлось сразиться с кучкой скелетов, восставших из курганов. Эти существа были одеты в потрепанные кожаные куртки и такие же шапки. Их выщербленные мечи помнили едва ли не времена Средневековья. Кутшеба расстреливал пожелтевшие черепа из пистолета, оставляя Шулеру движущиеся, но уже безголовые скелеты.
– Это они следовали за нами последние три дня, – отозвался бог, уничтожая очередной скелет. Он ногой отодвинул костлявую руку, которая судорожно пыталась сомкнуться на его лодыжке. Он обернулся и увидел, что Кутшеба всё еще упражнялся в фехтовании, скрестив саблю с последним из скелетов. Оживший труп двигался удивительно быстро, и порой приходилось даже переходить к защите, хотя он и не представлял никакой угрозы для людей. – А я говорил, что возле такого кургана не надо вызывать духов.
– Знание – это оружие, – ответил Кутшеба. Поединок, наконец, надоел ему. Он отсек скелету правую руку, а потом разрубил череп. Сталь легко вошла в старую гнилую кость, но нужно было еще разбросать останки, которые продолжали цепляться за фальшивую жизнь.