– Сейчас, когда мы лучше знакомы, – сказал Корыцкий в прошлый раз, – мне кажется, что я и о тебе больше знаю.
– Ты не обо мне должен был наводить справки, толстяк! – с каждым его посещением в Кракове Корыцкий казался Кутшебе всё толще. Возможно, он вообще не покидал паб, который выкупил вместе с женой.
Тогдашняя официантка теперь стояла за баром, внимательно наблюдая за залом. Она тоже прибавила в весе. Малгоська уже не обслуживала клиентов, только присматривала за работой слуг, готовая в любой момент выписать нагоняй тому, кто, по её мнению, был недостаточно старательным. Тогда она улыбалась своей жертве и сладким голоском рассказывала о профессиональном опыте своего мужа. По её словам, он когда-то был палачом обезумевшего чернокнижника, наемным убийцей и охотником в Африке, где научился особенно извращенным пыткам, и умеет сдирать кожу так, чтобы жертва как можно дольше оставалась в сознании.
– Может, я и поправился немного, – скривился Корыцкий. – Зато стал несравненно счастливее, чем был, когда мы встретились впервые. А о тебе я узнаю, чтобы суметь помочь тебе. Кроме меня, у тебя не осталось друзей, похоже…
– Мне врагов хватает.
– Ну, если так, то расскажу тебе и о врагах. Помнишь того ублюдка из драконьей ямы, которого ты мне выдал?
– Герра Кунтца?
– Во-во. Выпустили его.
– Просто так? За хорошее поведение?
– Он не так глуп. Его выменяли на наших агентов. Такая, знаешь ли, политика людей, которые мечтают о мире с Революцией. Ему нет пути назад в Республику Наций, да, наверное, и в Революции его не погладят по голове за провал операции… Но если он переживет встречу с товарищами, то о тебе не забудет.
* * *
Июнь 1972 года по старому календарю, пятьдесят седьмой год Предела, двадцатый год Мира, Дикие Поля
– Я помню каждое мгновение наших общих походов. – Ростов решил, что поедет с ними до места высадки. Он руководил эскортом, который выделил им Кутузов.
Они сутки отдохнули в Пристани Царьград и решили вернуться к покинутым припасам. Новаковский, для которого только сейчас приготовили повозку и специальное седло, остался в граде. Кутшеба надеялся без помех поговорить с ним во время похода и теперь подозревал, что Новаковского оставили там как заложника.
– Вы все время так задумчивы, – продолжал Ростов. Когда они покинули град, он заметно оживился. Уже не говорил о прекрасном будущем, зато охотно вспоминал прошлые времена. – Моя дочь не очень вам навязывается?
– Много всего происходит. Есть о чём подумать, граф. Наш теперь уже общий поход, ваши планы, возрождающаяся Россия… А Кощей, случаем, не поддерживает контакты с юнкерами?