Ее взгляд никак не изменился. Он остался совершенно таким же. Она не собиралась облегчать Бергеру задачу.
– Лодочный домик, – тяжело выдохнул он.
Она продолжала смотреть на него. Он развил свою мысль:
– После Мерсты положение изменилось. Теперь он знает, что и ты за ним охотишься. Разве наше тайное знание об этом случае не подсказывает нам, что он сидит с Эллен в лодочном домике?
Молли Блум, наконец, отвела взгляд, и он унесся куда-то вдаль, далеко от Стенбоксгатан.
Наконец, она сказала:
– Никогда не поеду туда снова.
Бергер выждал немного и сказал:
– Мы оба уже давно подозреваем Вильяма Ларссона. Мы оба знаем, что существует место, напрямую связанное с нашими подозрениями. Не говори мне, что ты туда не ездила.
Она сидела молча, глядя в неизвестную даль. Бергер снова заговорил:
– Во всяком случае, я там побывал. Тихо, мертво и пустынно давным-давно.
Она медленно кивнула и неохотно призналась:
– Я тоже там была. Там было пусто.
– Ты что-то знаешь о доме?
– Стоит все там же на берегу Эдсвикена. Огорожен и нетронут, пока тянется долгая судебная тяжба между двумя фирмами, которые на него претендуют.
Бергер посмотрел на нее и сказал:
– И все же разве нет безумной, извращенной логики в том, что Вильям должен вернуться туда, откуда все началось? И разве не пригласил он туда нас обоих? Не сидит ли он там, держа Эллен прикованной к часовому механизму, как когда-то держал тебя? Возможно, он сидит там и ждет нас?
И снова по телу Блум пробежало что-то, что было заметно везде, кроме лба, которым она оперлась на левую руку.
– Ну, что ж, – продолжил Бергер. – Тогда мы поедем в лодочный домик. И найдем Вильяма Ларссона.
Она смотрела на него чуть дольше обычного, и только потом завела мотор. Включились стеклоочистители. Блум выехала на Энгельбректсгатан, ведущую вдоль темного как смоль парка Хумлегорден. Они почти доехали до перекрестка с Биргер-Ярлсгатан, когда Молли вдруг заехала двумя колесами на тротуар и остановилась. Если не считать изредка проезжающих мимо такси, на улицах вокруг Стуреплан вообще не было никакого движения. Бергер понял и показал на перекресток.
– Действительно как рыцарь на распутье.
Блум отреагировала мрачной гримасой.
Бергер сказал:
– Налево – на Кунгсхольмен в здание Управления полиции, наперекор всему пытаться избежать увольнения и вдолбить правду начальству, которое не слишком отзывчиво. Направо – в Соллентуну и лодочный домик, к Вильяму Ларссону, к Эллен Савингер. К пугающей свободе.
Блум смотрела в окно. Черные щетки метались по лобовому стеклу. Оно становилось то совершенно чистым, то непроницаемо залитым дождем. Но и она тоже видела эти два пути.