– Ты и впрямь громоздишь непоколебимые улики, какие так любит Аллан. А теперь расскажи, чем ты занимался, пока проводил совершенно другое расследование.
И снова этот взгляд олененка.
Бергер прекрасно знал, что это отнюдь не признак слабости, а одно из самых больших достоинств Ди.
– Аллан безоговорочно это запретил, – сказал Бергер. – Ничего такого, что не имело бы отношения к нашему расследованию.
– С каких пор тебя волнуют запреты Аллана?
– Он пригрозил мне увольнением.
Они обменялись быстрыми взглядами, Ди состроила гримасу, Бергер повернул лампу вниз, направив свет на новый рисунок.
– Эрик Юханссон? – сказал он и закрепил портрет на доске. – Самое распространенное в Швеции имя?
– Именно это имя внесено в договор о найме дома в Мерсте, да, – подтвердила Ди. – Риелтор никогда не встречался со съемщиком. Владеют домом шведы, живущие в Аргентине.
– Риелтор… Как он объяснил, что никогда не видел нанимателя?
– Переписка по электронной почте. Посредник утверждает, что стер историю сообщений. Вполне может быть правдой, ведь преступник снимал дом более двух лет, а старые письма имеют привычку теряться. Хотя я предполагаю, что риелтор сознательно уничтожил потенциальные доказательства. Дело в том, что Самир сравнил исходное объявление с выплатами. Разница в три тысячи. Похоже, наш преступник накинул три тысячи, чтобы не показывать лица. Риелторская фирма без малейших угрызений совести удерживала разницу, прежде чем перечислить деньги в Аргентину.
– Удалось проверить адрес электронной почты?
– Самир копал как мог, – ответила Ди. – И, вероятно, добрался до самого дна.
Бергер прикрепил второй портрет «Эрика Юханссона» и сказал:
– Поставь еще раз запись.
Ди включила медиаплеер. Они внимательно слушали энергичный голос «Лины Викстрём». Когда запись закончилась, Бергер сказал:
– Я думаю, интереснее всего здесь драматизация.
– Я понимаю, что ты имеешь в виду.
– Если это говорит сам Эрик Юханссон, – а я уверен, что у него нет сообщников, – простого звонка отлично бы хватило. Ему не надо было играть так сильно.
– О чем это говорит?
– Не знаю, – ответил Бергер и стукнул по рисунку. – Уж точно ни о чем хорошем.
– Комплекс «звезды», склонность к истерике?
– В лучшем случае да. В худшем он постоянно играет роли, разные роли, и делает это хорошо. Он настолько убедителен в роли многословной соседки из низов, что это не может быть его первым «выступлением».
– Ты смешиваешь две совершенно разные социальные группы, – рассмеялась Ди. – Она же занимается йогой, шатаясь по Юго-Восточной Азии. Ну конечно, низы общества только и делают, что мотаются на Восток упражняться в йоге.