Что, черт возьми, должно сейчас произойти?
– Хотя бы скажите, что на все это у вас есть санкция, – сказал он. – Что вы шведский полицейский.
– На все это есть санкция. Не беспокойтесь. Вы помните, что я обещала вернуться к исходной точке?
– Я полицейский уголовной полиции, – сказал Бергер. – Я запоминаю то, что слышу.
– И что вы помните?
– Я сказал: «Вы уничтожили мою жизнь. Возможно, это хуже, чем запятнанный диван». Вы ответили: «Но не хуже, чем запятнанный и уничтоженный подросток». Стало быть, СЭПО меня подозревает в… Кстати, в чем?
Молли Блум нахмурила брови. Лоб остался гладким.
– Вопрос во времени, – сказала она.
– Времени?
– Когда точно вы взяли материалы дел Юлии Альмстрём и Юнны Эрикссон у региональной полиции?
Бергер сидел молча. Думал. Производил мысли без слов. Пытался разложить все по полочкам.
– Если вы забыли, я вам напомню, – продолжила Молли Блум. – Эллен Савингер забрали от ее школы в Эстермальме седьмого октября, три недели назад. Но вы взяли дела третьего октября, Сэм. Словно уже знали, что Эллен похитят.
Бергер сидел, не шелохнувшись. Блум продолжала:
– Я не могу этого понять, Сэм. Откуда вы заранее знали, что Эллен Савингер будет похищена?
Он хранил молчание. Она наблюдала за ним. Внимательно.
Как изменился ее взгляд! Странно было не только то, что она делится с ним всей этой информацией после того, как его усыпили, сделав укол в шею, но и то, что во взгляде не было ненависти. Скорее интерес.
Все это при ближайшем рассмотрении было очень странно.
– Это правда, что поначалу вы были актрисой?
В ее взгляде отразилось разочарование.
Собравшись с мыслями, она заговорила:
– За четыре дня до похищения Эллен Савингер вы в обстановке строжайшей тайны забрали дела Юлии Альмстрём и Юнны Эрикссон из двух разных полицейских регионов: Митт и Бергслаген. Вы действительно не понимаете, что это действие очевидным образом гораздо подозрительнее, чем стояние с велосипедом у полицейских заграждений?
– Это не так, – ответил он.
Комната начала вращаться. Либо снотворное из шприца еще не было выведено из крови, либо действительность добралась до Бергера. Его осенила догадка, в чем истинная причина того, что он сидит там, где сидит.
Не из-за должностных нарушений.
Все гораздо хуже.
– Не так? – переспросила Молли Блум.
– Реорганизация, – сказал Бергер, превозмогая головокружение.
– Совершенно не понимаю, о чем вы сейчас говорите.
– Хаос под Новый год, – продолжил Бергер, хотя круженье не останавливалось. На него накатила тошнота.
– СЭПО стала самостоятельной организацией, а все остальное объединили в Управление полиции, да. И что?