Она разложила пакетики, так что все три теперь лежали рядом. Открытый, подписанный «Эллен Савингер» справа, перед ним – шестеренка. Тогда Молли Блум взяла средний и сказала, открывая его:
– «Юнна Эрикссон».
И вытряхнула похожую маленькую шестеренку на стол. Не говоря ни слова, она повторила то же с последним пакетиком, подписанным «Юлия Альмстрём». И еще одна шестеренка, на сей раз чуть побольше, вывалилась наружу. Тогда Молли Блум сказала:
– Если вы украли шестеренку Эллен из дома в Мерсте, то откуда две другие?
Молчание Бергера звенело в комнате, как противоугонная сигнализация.
Блум продолжила:
– Ни в одном случае до Эллен Савингер нет ни трупа, ни места преступления. Было две неудачные попытки найти Юлию и Юнну: мотоклуб в Вестеросе и захоронение лосенка в Кристинехамне, но оказалось, что оба места не являются местами преступлений, имеющими отношение к этим преступлениям. Я еще раз спрашиваю: откуда эти шестеренки?
Поскольку молчание Бергера вступило в новую фазу, на вид заключительную, Молли Блум сказала:
– Мы еще не закончили. Есть и нечто большее. Вы готовы к большему, Сэм Бергер?
Она взяла со стола его «ролекс», положила к остальным часам в коробку и многозначительно на нее посмотрела.
– Шесть отделений. Но только пять штук часов. Грустно, конечно, выглядит это пустое отделение.
Она нагнулась и достала из сумки пачку старых бумаг. Выложила их на стол и сказала:
– На каждые часы такого класса выдается индивидуальный гарантийный талон. Я считаю количество талонов. Один, два, три, четыре, пять… шесть. Но подождите, что-то не сходится. Ведь часов всего пятеро. Считаю еще раз. Один, два, три, четыре, пять, шесть.
– Прекратите, – сказал Бергер.
– Два на Rolex, – неумолимо продолжала Блум, просматривая потрепанные гарантийные талоны. – Два на IWC. Один на Jaeger-LeCoultre. И один на Patek Philippe, вот это да. Где ваши часы марки Patek Philippe, Сэм?
– Их украли.
– Кажется, это жемчужина вашей коллекции, Сэм. Как здесь написано? Patek Philippe 2508 Calatrava. Мы днем проконсультировались с часовщиком, которого называют лучшим экспертом по часам в Швеции, и он даже не захотел оценивать часы с таким названием. Он назвал их бесценными.
Блум замолчала и посмотрела на Бергера. Он выглядел по-настоящему жалко. Она продолжила:
– Вы серьезно утверждаете, что эти бесценные часы у вас украли, а вы не заявили в полицию о пропаже?
– На них нужна особая страховка, – тихо ответил Бергер. – У меня нет на нее денег. И к тому же я знаю, как заявления о краже рассматриваются в полиции. По большому счету никак.