Впереди показался аэродром.
Чип сказал, что лучше всего ему удается приземление. У него к этому был талант, вроде его дара к параллельной парковке.
Но небо впереди было угрожающе темным.
– Это неожиданность, – сказал Чип, глядя перед собой.
– А разве обещали дождь?
– Нет, в последний раз, когда я проверял это, дождя не предвиделось.
– Но ведь и в дождь можно летать, разве нет?
– Не совсем. Его стараются обойти. Или подождать, пока он закончится.
– Меня устроит любое из этих решений, – сказала я. С этим кольцом на руке я была очень покладистой.
– Проблема в том, – признался Чип, – что нам лучше приземлиться как можно раньше.
– Чтобы не опоздать на торжественный ужин, который ты заказал?
– Чтобы у нас не закончилось горючее.
Я внимательно осмотрела горизонт. Небо позади нас было ярко-голубым, но впереди оно было все более и более серым. И немного пурпурным. С небольшими угольно-черными участками.
– Там действительно идет дождь. Но не в районе аэропорта, правда?
Он кивнул:
– Правда.
На горизонте сверкнула молния.
Может быть, гроза как-то влияла на воздух, потому что нас начало здорово трясти, и очень скоро меня затошнило.
Когда мы приблизились к аэропорту, Чип передал наши координаты своим официально пилотским голосом, который был чуть ниже, чем в обычной жизни, а потом начал маневрировать, заходя на посадку. Мы свернули чуть влево и полетели вдоль взлетной полосы, а потом развернулись, чтобы опуститься на нее. Чип был предельно сосредоточен. Я скорее чувствовала, чем видела, приближение земли. И это была приятная мысль.
И тут произошла странная вещь. Когда мы были уже совсем близко от взлетной полосы, крылья проделали что-то, что я могу описать только как взмах. Они немного накренились и тут же выпрямились. Меня пронзил страх.
Все произошло в одну секунду, но эта секунда все изменила. Что-то было не так.
Я посмотрела на Чипа. Его лицо сделалось каменным.
– Чип? – спросила я.
– Ветер переменился, – ответил он.
– Что? – спросила я. – Это плохо?
– Теперь он боковой, – были его единственные слова.
Боковой? Что такое боковой? Звучало не слишком хорошо. Чип смотрел на приборы и работал педалями. Его лицо было непроницаемым.
Он держал самолет достаточно устойчиво. Я притихла, молясь о том, чтобы нам хоть немного повезло.
Мы уже были в двадцати футах от полосы, которая тянулась прямо перед нами. А потом неожиданно бетонная дорожка скользнула вбок. Сначала она была под нами, а потом выскочила из-под нас, словно кто-то неудачно попытался проделать трюк со скатертью. И вместо полосы перед нами была небольшая роща.