– А каких поделок?
– Да любых, – сказала девушка. – Вязаные игрушки, браслеты дружбы, скульптуры из воска, декоративные свечи. И все что угодно с большими глазами.
Китти посмотрела на меня:
– В детском отделении живут веселее, чем здесь.
– Хотите поучаствовать? – спросила девушка.
– Да, – громко сказала Китти, в то время как я сказала: – Нет.
Девушка посмотрела на Китти:
– Отлично.
– Можем мы представить на выставке вязаную игрушку? – спросила Китти. – Моя сестра вяжет слизняка.
– Ой, приносите его! – воскликнула девушка. – Детишки будут в восторге!
Китти приподняла бровь и посмотрела на меня:
– Может быть, мы приделаем ему большие глаза.
Когда девушка ушла, я сказала:
– Я туда не пойду.
– Нет, пойдешь. Тебя только что внесли в список участников.
– Это тебя внесли в список участников.
– А чем тебе еще заниматься?
– Перестань пытаться развлечь меня. Ты сама знаешь, что от этого я чувствую себя еще хуже.
– Зато ты хоть что-то чувствуешь.
– Да. Но из-за этого я чувствую себя виноватой.
– Послушай, только что в Инстаграме я вычитала классную фразу «Наша борьба делает нас сильнее».
– Еще раз упомяни Инстаграм, и я спалю это здание!
– Хорошо, но все статьи в мире говорят, что нужно учиться ценить то, что у тебя есть, и не размышлять о том, чего у тебя нет.
– Ты что, издеваешься надо мной?
Она заколебалась:
– Ну, хорошо, это прозвучало немного легкомысленно.
Я закатила глаза:
– Прошло всего четыре недели! Четыре недели с того момента, как я потеряла все, что любила. Можно дать мне пять минут на то, чтобы прийти в себя?
– Да! Конечно! А тем временем давай научим больных детишек вязать слизняков.
– Черт возьми! Прекрати пытаться облегчить мне жизнь!
В этот момент на пороге появился Ян, но это не утихомирило нас. Китти указала на него:
– Ян тоже старается облегчить тебе жизнь.
Я взглянула на него:
– Это его работа.
– И что?
– А то, что работа – это совсем другое.
– И это лучше?
Ян стоял на пороге и слушал нас, но я была твердо настроена победить в этом споре:
– Да! Потому что через три недели мы с ним распрощаемся навсегда. Он не будет думать обо мне, не будет беспокоиться обо мне, и он, черт возьми, не будет всю оставшуюся жизнь пытаться приободрить меня. Он почувствует лишь облегчение, когда я выкачусь из этой двери и вернусь к своей чертовой жизни.
Я собиралась продолжать свою речь, но Ян шагнул ближе.
– Это неправда.
Мы с Китти повернулись к нему.
– Что неправда? – спросила я.
– Я буду думать о вас, когда вы покинете больницу. Я полагаю, что буду думать о вас часто.
И что дальше? Ничего. Этот человек умел экономить слова.