– И что сказала мама? – спросила я.
– Что она сказала? Она ответила, что я сошла с ума, что я ошиблась, что я испорченная и эгоистичная девчонка. Она сказала, чтобы я от нее отвязалась и что это не мое дело. Она сказала, чтобы я забыла об этом и выбросила результаты анализов в помойное ведро. Что я уже и так почти разрушила ее жизнь. А потом нацепила на лицо огромную фальшивую улыбку и отправилась развлекать гостей.
Я несколько раз моргнула.
– И в тот момент я все поняла. Наш папа мне не отец.
Я потерла глаза кулаками.
– Этого не может быть.
– Говорю тебе, это правда, – сказала Кит. – В тот момент, когда я сказала это маме, у меня уже не оставалось сомнений.
Она смотрела на меня с грустным видом, словно ей на самом деле не было нужды и дальше пытаться убедить меня. Словно факты говорили сами за себя, и ей оставалось лишь ждать, пока я все не переварю.
– Но послушай, – запротестовала я. Все это казалось мне невозможным. – У тебя же его улыбка! И такое же чувство юмора! И вы оба любите «Матрицу»! И попкорн!
Кит устало посмотрела на меня.
– Все любят попкорн. Это не передается по наследству.
– Это наверняка ошибка.
– Мама была в тот вечер просто вне себя от ярости. Она все отрицала, но делала это с такой злостью, что я поняла, что права. И, конечно же, после этого я напилась, потому что тогда не умела по-другому справляться с проблемами. А потом я столкнула ее в бассейн. Это был не лучший мой поступок. И, когда она вылезла из бассейна, насквозь промокшая, я пошла за ней и стала допрашивать ее, пока она, наконец, не сказала мне правду.
Я долго молчала, а потом спросила:
– И что это была за правда?
Кит посмотрела мне прямо в глаза:
– Я была ошибкой.
Я не отвела глаз.
Кит продолжала:
– Я была просто «несчастным случаем». С кем-то, кто не был нашим папой.
Воздух со свистом вырвался из моих легких, словно из лопнувшего колеса.
– А папа знает?
Кит покачала головой.
Я попыталась сложить цельную картинку. Мама знала, конечно. Кит тоже знала, уже целых три года. Теперь знала и я. Знали все, кроме нашего папы.
Последовало долгое молчание. Потом, наконец, я сказала:
– Так вот почему ты уехала.
Кит кивнула:
– Я сказала ей, чтобы она сделала выбор. Или расскажет мне правду, или я уеду.
– Это тяжелый выбор.
Кит сердито взглянула на меня:
– Ты что, принимаешь ее сторону?
– Просто говорю, что выбор тяжелый.
– Не для Линды, – сказала Кит. – Она выгнала меня в ту же секунду.
На мгновение у Кит на лице появилось выражение горечи, но она тут же расправила плечи и сказала:
– Ну, да бог с ним.
– Только подумай, – сказала я, – она несла на себе бремя этой тайны все эти годы.