Где-то посреди своего монолога я закрыла глаза. И когда я истощила весь свой словарный запас и замолчала, я заметила, что Ян оставил мои ноги в покое. Он больше не дотрагивался до меня. Он что, куда-то ушел? За кофе? Или его дежурство на сегодня закончилось? Я знала, что он меня не слушает. Но то, что его даже не было рядом, задело меня.
Я открыла глаза и обнаружила, что он склонился надо мной, протягивая руки.
– Сядьте, – не глядя на меня, сказал он таким тоном, будто я раздражала его.
Я взяла его за руки, но он не попытался помочь мне. Он просто крепко сжимал мои руки, пока я не села самостоятельно.
А когда я, наконец, смогла принять сидячее положение, он отпустил меня.
Потом он наклонился и впервые за весь день встретился со мной взглядом. Он пристально смотрел мне в глаза, пока полностью не завладел моим вниманием. А потом сказал:
– Будете ли вы ходить или нет, я абсолютно уверен лишь в одном.
Я несколько раз моргнула.
– В чем же?
Он глубоко вздохнул:
– Людей излечивает стремление к цели. Это все, что вам нужно делать. Просто стремитесь вперед.
И больше он не сказал мне ни слова в течение всего оставшегося дня.
Позже я почувствовала себя неловко.
Я достала его своей болтливостью. Он явно не хотел разговаривать со мной, и он уж точно не просил, чтобы я утомляла его своей жалостной историей. Все это время у него было каменное лицо, а после того, как я закончила свой монолог, он был еще решительнее настроен оставаться бесстрастным.
И, учитывая все это, его слова «людей вылечивает стремление к цели» на самом деле застряли у меня в голове.
На следующее утро, по каким бы то ни было причинам, я проснулась с намерением вылечиться.
В этот день, после всех рутинных утренних процедур, я провела «час отдыха», который раньше использовала для того, чтобы тупо смотреть в пространство, за поиском в Интернете статей о повреждениях позвоночника. Моя мама была не единственным человеком, умевшим читать. Я начала с Фонда Кристофера Рива[8], а потом стала читать все подряд – о перспективах, терапии, стратегии, оборудовании, одежде и теории эксперимента. Я обогатила свой лексикон новыми терминами, такими как «ветвление коллатеральных нервных волокон» и «нейрогенез», и выучила наизусть названия и номера всех позвонков. Я внимательно изучила анатомические таблицы со строением человека и особенно его позвоночника. Я набрала в поисковике фразы «травмы позвоночника» и «чудесные исцеления» и прочитала все статьи, которые читала мама, и даже те, которые она не читала. Я сознательно уговорила себя почувствовать воодушевление. И составила список причин, по которым должна была испытывать надежду. Я заставила себя посмотреть на небо и убедиться, что оно зеленое.