– Достаточно. – вздыхал Пират. – Обезьяна, отведи меня на бульвар. Скоро повыползают мочекаменные из пансионата.
И все расходились по своим рабочим местам, а Обезьяна бежала хлестать Лебедько по небритым щам, чтобы тот снова продолжил щёлкать экзальтированных карапузов.
…Однажды вечером Полянская пришла на посиделки в таинственном настроении, что-то пряча за спиной.
– Что это ты там прячешь, разрази меня гром?! – Спросил Пират, греясь у костра, заботливо разведенного Обезьяной.
– Теперь ты сможешь всегда смотреть на восход. – Ответила Полянская и протянула Пирату его лицо. Накануне тайна вещающего чайника была ею случайно разгадана. Всё дело было не в нём, а в подставке, на которую официантка ставила кипячёное сырьё для капучино. Подставка, отлипнув от эмалированного дна, грохнулась оземь и перевернулась – и на Полянскую с пола уставился выпиленный лобзиком лик Джонни Деппа. У курортного художника было своё оригинальное видение голливудской звезды, поэтому лицо Джонни выглядело скорее как предсмертная маска жертвы химатаки. Но это, несомненно, был он.
Полянская аккуратно вставила лицо в Пирата. Тот с треском открыл глаза, немного повредив налёт жира и копоти. Посмотрел на Полянскую, окинул взглядом море и звёзды.
– А-АА!!
– Ну и что, зато своё! – Ответила Обезьяне Полянская.
Пират молча снял лицо и бросил его в костёр.
– Нафига ты это сделал?! Ты больше никогда не увидишь мир своими глазами!
– Но тогда я больше не увижу другие миры.
– Какие миры?
– Вариации этого, только другими глазами. Тех, кто вставляет свои лица в моё.
– Я думала, тебе противно, что в твоей голове чужие хари!
– Вовсе нет. Наоборот, я познаю его и знаю куда больше о нём с помощью других. Оказывается, мир может быть ярким, когда идёт дождь. Или тусклым и серым в солнечный день. Холодным в нестерпимую жару и спокойным в распоясавшийся ветер. Иногда я вижу красоту там, где её, казалось бы, нет. Я наблюдаю ужас и чудовищность в том, что привыкли считать идеалом. Это моё сокровище.
Огонь доел Джонни Деппа, навсегда закрыв эту тему.
…Конец августа выжег зелень и покрыл медью даже вечнобелых алкоголиков. Ночи стали вязкими, чёрной ртутью обволакивая клокочущее фейерверками жерло Курорта. Настала пора возвращаться Полянской в родной Ростов. Последний раз она выслушала комплименты посетителей по поводу вкусных пельменей. Последний раз, что пельмени как дохлые медузы – от их жён. Последний раз в году налюбовавшись изящностью своих напедикюренных пальцев, она зашагала на последнюю встречу с курортным другом. Ну и Обезьяной, конечно.