Вопрос заключается в другом: чем мог Константин заинтересовать Георгия, чтобы тот взвалил на себя такую обузу? Только одним: отказаться за своих детей и их потомков от великого княжения. Больше ему нечего было предложить брату. И Георгий это предложение принял. С этого момента ростовские князья НИКОГДА не претендовали на великое владимирское княжение, целиком сосредоточившись на проблемах своего удела. Заключая такой договор с братом, Георгий думал прежде всего о своих сыновьях, но получилось так, что в выигрыше оказался именно Ярослав. И случилось это потому, что Георгий Всеволодович и вся его семья погибли во время нашествия Батыя зимой 1238 года. У сыновей Ярослава практически не оказалось конкурентов в борьбе за стольный Владимир (за исключением их дяди Святослава).
В Лаврентьевской летописи записано, как отнеслись в народе к официальному примирению братьев: «и сел Константин на столе во Владимире, а Юрий в Суздале, и была великая радость в земле Суздальской, а дьявол плакал о своей погибели» (с. 377).
Накануне отъезда сыновей в Ростов и Ярославль, Константин созвал правящую элиту Суздальской земли, бояр и воевод и объявил свою волю. Великий князь чувствовал приближение смерти, поэтому не стал лукавить и ходить вокруг да около. Все мысли Константина были только о детях: «сих детей моих младых сущих поручаю Господу Богу, и пречистой его Матери, и брату моему и господину князю Юрью Всеволодичю, и будь им той в мене место, и вы князи мои, и боаре и вельможи, господие мои, не забудьте сих детець моих» (Никоновская летопись, т. 10, с. 80).
Но земные дела великого князя на этом не закончились. Неожиданно объявился еще один брат Константина, Владимир Всеволодович. Он княжил в Переяславле-Южном, потерпел поражение от половцев и провел у них в плену несколько лет. Братья не спешили его оттуда выкупать, поскольку сами отчаянно сражались за великое княжение, и еще один участник конфликта им был просто не нужен. Затем тяжело захворал Константин, встал вопрос о переделе власти в Суздальской земле, и братьям опять стало не до Владимира Всеволодовича.
Трудно сказать, каким образом Владимир оказался на свободе. То ли родственников замучила совесть, и они его все же выкупили, а может, и каким другим образом. Но, как бы там ни было, князь появился в Суздальской земле, да не один, а в компании половцев: «Тое же зимы прииде Володимер Всеволодич и с Половцы к братьи, они же даша ему Стародуб и ину властьцу» (Московский летописный свод конца XV века, т. 25, с. 115). Зачем князь привел с собой степняков, неизвестно. Очевидно одно: он не хотел больше княжить в Переяславле-Южном, который прикрывал Киев от набегов степняков и был щитом Русской земли. Владимир хотел иметь волость в Суздальской земле, где было относительно тихо и спокойно. Можно предположить, что он не был уверен в том, что братья выделят ему удел, и для придания веса своим требованиям привел половцев. Но его претензии были удовлетворены, и конфликт не разразился.