Киев был жестоко разгромлен. Лишь когда ушла половецкая орда, в городе стали появляется чудом уцелевшие жители, из окрестных лесов и дальних деревень стали возвращаться те из киевлян, кому посчастливилось переждать бедствие в другом месте. Улицы очищались от мертвецов, на месте сожженных домов возводились новые. День и ночь стучали в городе топоры, возвещая о том, что столица возвращается к жизни. Но Рюрик всего это не замечал, князь мрачно слонялся по разграбленному дворцу и думал о том, что теперь предпримет Роман.
Ответ властелина Юго-Западной Руси не заставил себя долго ждать.
* * *
Как только до Романа дошли слухи о киевской трагедии, он велел собирать полки и выступать в поход. Князь был скор на подъем, и сборы не заняли много времени, вскоре галицкие и волынские полки шли на Киев. Но Рюрик не стал сидеть в разоренной столице, которую не имел сил удержать, а отступил в Овруч и приготовился к осаде. И дождался – 16 февраля под городом появились полки Романа. Соблазн самому занять златой киевской стол был очень велик, но Роман Мстиславич и в этот раз сумел побороть искушение, несмотря на то, что киевляне звали его на княжение. Мало того, галицкий князь не стал решать вопрос с помощью грубой силы, а прибегнул к дипломатии. Его посол от имени Романа и Всеволода Большое Гнездо приказал Рюрику, чтобы князь разорвал союз с Ольговичами и половцами, перестал злоумышлять на соседей и не чинил несправедливости по отношению к киевлянам. У страха глаза велики, и Рюрик, не разобравшись, что к чему, целовал на том крест. После чего Роман неожиданно заявил, что желает видеть его киевским князем: «Ты уже крест целовал, пошли же мужа своего к свату своему, а я пошлю своего мужа к отцу и господину великому князю Всеволоду, и ты молись, и я буду молить, дабы дал тебе снова Киев» (Лаврентьевская летопись, с. 357).
Роман Мстиславич занимался откровенной самодеятельностью, поскольку владимирский князь и понятия не имел о том, что Рюрик осажден в Овруче. Поэтому, чтобы избежать дальнейших недоразумений, Роман заставил бывшего тестя написать Всеволоду покаянную грамоту, а сам отписал следующее: «Отец и брат, я спокойствия ради в Русской земле уступил Киев снова Рюрику, взяв от него грамоту крестную, которую к тебе посылаю, а в прочем на твою волю полагаю» (В. Н. Татищев, с. 603).
Всеволод был несколько озадачен, получив практически одновременно грамоты от Романа и Рюрика. Он в эту усобицу не влезал, но неожиданно для себя оказался в ней замешан и был вынужден выступить в роли арбитра. Однако сложившееся положение дел его вполне устраивало, поскольку Рюрик был сильно ослаблен, а Роман демонстративно признавал старшинство владимирского князя. Всеволод дал добро, и Рюрик снова стал князем киевским.